– Ч-что? – дрожащим голосом спрашивает, на меня смотрит испуганными глазами, а мне только и остаётся, что кулаки сжимать.
– Со мной спать будешь, – холодно бросаю, поднимаюсь на ноги и наклоняюсь к ней.
– Нет! Пожалуйста, Давид, не делай этого, – кричит, и слышу всхлип. – Пожалуйста, – принимается ногами махать, как сумасшедшая, лупит меня стопой по руке, когда я тяну конечности к ней.
– Хватит! – рявкаю. – Я ничего тебе не сделаю, просто спать будем, – проговариваю раздражённо, а у самого сердце сжимается от её зашуганного вида. – Встала, или на руках понесу, – добавляю, но она не реагирует, только взглядом меня испепеляет. – Ладно, – сбрасываю одеяло, едва сдерживаясь от стона, ведь под ним она в трусиках и тонком топе, сквозь ткань которого, проступают твёрдые горошины сосков.
Беру её на руки, а Аля как каменная, словно судорога схватила, и даже дыхание отняло. Но не бьётся, не орёт и не сопротивляется, и когда укладываю её на свою кровать, не шевелится. Когда сам ложусь рядом и к себе притягиваю, – не дышит, только дёргается, мелко трясётся. А я дурею, запах её вдыхаю, и башню сносит.
Пизда мне, но плевать, оно того стоит.
Думал, хрен усну с каменным стояком, но уже через пять минут уплыл в царство Морфея. И мало того, спал как младенец, с одним единственным исключением – чувствовал каждое движение Хрустальной. Едва шевелилась, я прижимал к себе, чтобы не убежала.
– Я дышать не могу, – шепнула среди ночи, и я, поняв, что слишком напрягся, ослабил хватку.
Зарылся носом в её волосы и словно оказался в раю… пиздец, я плыву к хренам. В раю, вашу мать, нет, это всё спермотоксикоз и ничего больше. Но, чёрт, проснулся, едва солнце за горизонт выглядывает, и, подперев голову кулаком, смотрю, как она спит, уже не знаю сколько.
Какого хрена она такая красивая? Почему я не могу переключиться на любую другую? Что в ней такого?
Кожа белоснежная, тонкая настолько, что вены просвечивают, особенно на груди. А грудь… стопудово пластику сделала, но зачем? Может, мужика нашла, а его не устраивала твёрдая двойка? Какой мужик, нахуй, я ей ноги выдерну, если она посмела под другого лечь. Но вопрос сисек висит в воздухе. Не растут за год такие буфера, даже соски больше стали.
«Ну и нахрена ты туда смотришь? Стояк мучать перестал?» – возмущается голос в голове, и я падаю на подушки, прикрыв глаза.