– Давид, – моё имя с её губ как удар под дых, а перед глазами жёсткие флешбэки.
– Ты вот здесь, Хрустальная, – беру её руку в свою и прижимаю ладонь к груди, туда, где сердце бьётся о рёбра.
– Если это твои шуточки, то не смешно, – дрожащим голосом произносит, а на глазах появляется прозрачная пелена.
– Никаких шуток, девочка, – наклоняюсь к ней, чувствуя её судорожное дыхание. – Ты как вызов. Мой личный вызов, я его принял и проиграл бой. Оно твоё, – на последних словах прижимаю сильнее её раскрытую ладонь к сердцу.
Тогда я впервые в своей жизни признался в любви. Как мог, блядь, но сделал это. И потом поступками показывал, что мои слова не пиздёж. Каждый, сука, день доказывал, что люблю, защищал от всего мира и на руках носил.
– Обещай, что не предашь меня.
– Я никого не любил, кроме матери и сестры, но ты стала моим миром, Хрустальная девочка. Мне проще сдохнуть, чем сделать тебе больно. Уяснила?
– Я тебя тоже люблю, – перекрывает кислород ответным признанием.
– Повтори, – хрипло прошу в ответ.
– Я люблю тебя, Давид.
Оказалось, что она как раз пиздит. Врала в глаза столько времени, а главный вопрос: нахрена? Мстила? Да, наше знакомство было неудачным, я вёл себя как последний мудак, собственно, кем и являюсь. Но я исправил свои грехи, по отношению к ней я был сущим ангелом. Я не предал, как и обещал, а вот она…
– Запомни, сука, – выныриваю из мыслей, прожигая её убийственным взглядом. – Никогда не называй меня по имени! Поняла? – молчит, в сидение вжимается, глаза на мокром месте, вот-вот заплачет, да только меня это не берёт больше. – Поняла? – рявкаю на весь салон.
– Д-да, – бормочет в ответ, и я возвращаюсь к рулю, давая себе несколько секунд, чтобы дыхание выровнять.
– Мы едем домой, Хрустальная, – бросаю и завожу двигатель.
– Нет! – резко выкрикивает.
Медленно поворачиваю голову к ней, смеряю презрительным взглядом.
– Я не спрашивал, – хмыкаю, мысленно себя успокаивая.
Пиздец, как руки тянутся к её шее, с силой сжать и наблюдать за её болью.
– Давид…
– Рот закрой! – прерываю её. – Что я говорил минуту назад, блядь, – ору, заставляя её вздрогнуть.
– Прости, – шепчет и вытирает слёзы с бледных щёк. – Я поеду, куда скажешь, только позволь заехать домой. Мне нужно… попрощаться. Пожалуйста, – и эта сука смотрит на меня этими серо-голубыми глазами полными мольбы.