Сердце разгоняется, пальцы судорожно вцепляются в край парты.
Щёки вспыхивают, но я заставляю себя выдохнуть и смотрю на Яна с утрированным равнодушием.
– Не делала я себе… Кхм… Грудь.
Ян ухмыляется, расслабленно откидывается на спинку стула.
– А что ты так этого стремаешься? Двадцать первый век на дворе. Все сейчас всё себе делают. Иванова, в апгрейде нет ничего страшного. Страшно – это когда ты страшная, и ничего с этим не делаешь.
Я в бешенстве.
Мне хочется уронить на голову Петрова что-нибудь тяжёлое, однако не уверена, что завтра директриса погладит меня за это по голове.
А работа мне очень нужна. Терять такое место только потому, что этот хам решил упражняться в красноречии?
Нет уж, увольте!
Точней, наоборот…
Гордо вздёргиваю подбородок.
– Я, Петров, в отличие от тебя, оцениваю книгу не по обложке. Мне куда важнее внутреннее содержание!
– Но чтобы добраться до содержания, нужно сначала выбрать книгу. И ты не выберешь ту, которая не привлекает тебя внешне. Не думал, что мне нужно объяснять тебе такие простые вещи.
Ян замолкает.
Отводит взгляд, скользит им по стенам кабинета, по доске, исписанной моим ровным почерком. Поднимает глаза к плакатам, на которых перечислены времена французских глаголов и правила согласования прилагательных.
– А ты давно здесь работаешь?
Хмурюсь от резкой смены темы.
– Четыре месяца.
– Преподаёшь французский, значит?
Закатываю глаза. Вопрос настолько дурацкий, что я даже не удостаиваю его ответом.
Ян складывает руки домиком, подносит их к губам, смотрит на меня долгим, изучающим взглядом.
Мне неловко.
Меня словно размазали тонким слоем по предметному стёклышку, чтобы сунуть под микроскоп и рассмотреть в мельчащих деталях.
– Позанимайся со мной.
– Что?
– Мне нужен толковый специалист. Человек, который сможет дать мне качественную базу и практикоприменимые знания.
– Репетиторство? – Моргаю заторможенно.
– Я собираюсь выводить бизнес на международный рынок. Первая цель – Париж. У меня французские партнёры, – голос его становится холодным, с металлическими нотками. – Мне нужен язык.
Я в ужасе. В ярости. И в шоке.
– Ты издеваешься? После всего, что было? После всех тех унижений ты…
– Хватит драматизировать, – жёстко перебивает Ян. – Оставим детские обиды в прошлом. Так что, берёшься?
– Никогда! – Разрезаю воздух ребром ладони. – Никогда и ни за что!