Может, просто уйти?.. Да и какая уже разница.
Его рука стремительно обхватывает меня за локоть и тянет вперёд.
Холод алюминиевого ведра похлопывает по бедру в такт нашим шагам.
– Как подбородок?
Натянув кожу на подбородке, я чувствую покалывание.
– Нет-нет, руками не трогайте.
– Послушайте… мне правда нужно бежать. Я себя нормально чувствую, – вяло протестую я.
– Так мы же недолго. Раз-раз – и готово. А потом бегите по своим делам.
Я молчу. Так мы и шли – молча, углубляясь в парк, к неприметному одноэтажному зданию, похожему на коробку.
Мужчина остановился, опёр грабли о стену и полез в серый комбинезон за связкой ключей. Со скрипом, надавливая плечом, открыл дверь и зашёл внутрь. Сделал два шага, почесал лысый затылок, вернулся:
– Нате-ка, подержите, – и зачем-то вручил мне шланг, будто держать его – какое-то особое поручение.
Я, с не сгибающимися пальцами, держала его на вытянутых руках. Резина казалась холодной и скользкой, словно это не шланг, а материнская пуповина. Сейчас этот шланг будто вибрировал в ладонях, вселяя ужас. Один конец соскользнул, коснулся земли… И тут же – будто по команде – с запястья покапала кровь.
Мне стало стыдно и противно от своих сокровенных мыслей. Только вот почему?
Лысый мужчина появился в дверях, наблюдая странную картину. Я подняла на него глаза, быстро-быстро заморгала… И по щекам потекли слёзы.
Владимир – так он представился – усадил меня на лавочку и молча обработал раны.
Налил на ватный диск перекись и, прижав к подбородку, попросил подержать.
Я, запрокинув голову, всё ещё шмыгала носом и прикрыла глаза.
Не знаю, что это со мной… вот так расплакаться при незнакомом человеке.
Я хотела сбежать и одновременно остаться.
Стыдно, что показала слабость.
И всё-таки стало до странного спокойно – казалось, что со слезами вышло что-то большее. То, что я долго держала в себе.
– Возьмите.
Я приоткрыла один глаз и увидела, как Владимир протягивает платок.
– Чистый.
Ещё раз шмыгнув носом, я взяла платок и, отвернувшись, высморкалась.
Свернула в два раза и повторила.
Разворачиваюсь. Он улыбается:
– Оставьте себе.
Я взяла с пола сумку и достала зеркальце. Тушь потекла. Глаза краснючие.
– Извините.
– Что вы, это я должен извиняться, – Владимир заносит руку за шею и чешет затылок. – Всё-таки это я вас так…
Мы одновременно посмотрели на кучку израсходованных ватных дисков.