– Господин майор?
– Господин? Что-то новенькое.
– Могу я взять сахар в чай.
«Господи, он что, издеваться вздумал?»
– Бери.
Янис демонстративно кинул пару кусочков рафинада чашку.
– А ложечку можно?
– Нет, ложечку нельзя. – Майор хотел посмотреть, что тот будет делать.
Лейтенант, не сводя глаз с майора поднял руку, вытянул указательный палец и не раздумывая опустил в чашку, после чего медленно перемешал содержимое, а затем облизал палец.
– Спасибо, товарищ майор.
Райнер так и застыл со вскинутой от удивления бровью. Но не выдержал и рассмеялся.
– Ты что совсем идиот? – Со смехом выдал майор. – А если бы там был кипяток?
– Что поделать, Вы же начальник, выполняю в точности Ваши указания! – Ответил с улыбкой Янис.
– Приказа в чай руки совать не было.
«Ну наконец-то он улыбается…»
– Разрешите пойти спать, товарищ начальник!
Глаза Яниса светились от улыбки. Смотря на него хотелось улыбаться. А еще он был так прост и наивен. Как верный пес. Майор хамил ему весь день, одергивал его, указывал на место, но тот ни капли не злился на него, наоборот, заражал оптимизмом. Майор, впервые за несколько месяцев, улыбался.
– Иди уже, завтра много работы будет. – Сказал майор, бросив взгляд на кровавую луну.
– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин!
«Вот дурень!»
Янис почти сразу умчался спать. Райнер поднял глаза к небу.
«Зачем полковник хочет поломать мальчишку? Идиоту же ясно, что его детская непосредственность разлетится на куски завтра же. Зачем Золотарев хочет сделать из него марионетку?» – Он видел их, видел каждый день. В управлении и на улицах – повсюду. Людей, что превратились в тени. Людей, у которых больше нет света в глазах. Тех, чей свет погас раз и навсегда. Он видел тех, кого пытались превратить в орудия закона, тех кто не выдержал и сломался. Тех, в ком не осталось больше души. Ничего не осталось. Не было ни мечты, ни цели, ни принципов. Ничего. Но увидев глаза Яниса, он видел в них жизнь. Он чувствовал, что лучше бы умер, чем увидел, как из них уходит этот свет. Он не хотел убивать эти глаза еще раз. Пусть, в северном городе владелец этого лучистого взгляда не оставил ему выбора. Но в этот раз майор хотел во что бы то не стало сохранить этот взгляд.
Райнера это раздражало больше всего. Видя такие наивные глаза и улыбки, он понимал, ради чего не спит сутками, ради чего он вообще живет. Он точно знал, что должен защищать таких людей, добрых, наивных и слабых. А еще знал, что способность людей так жить, концентрируясь лишь на хорошем и веря в чудеса это очень ценно. Это, пожалуй, было ценнее всего. Теперь же ему предстояло увидеть, как совокупность этих удивительных качеств, недоступных ему самому, умрет в совсем молодом мальчишке. Майор все думал, как этого избежать, как не дать столкнуться лейтенанту с ужасами реальности.