Словно под гипнозом девушка вернулась в комнату. Там сидела Юлия, которая смотрела на нее и хитро улыбалась.
– Ну что? Встретились?
– Ага.
– И как? – Она словно упивалась каждой минутой страданий своей соседки. Словно каждая слезинка, рожденная в голубых глазах блондинки, становилась подтверждением ее превосходства.
Девушка подняла взгляд на подругу.
– Так это ты? – Невозможно было поверить, что все это реально.
– Я. – Юля сидела с самодовольной улыбкой, и даже не пыталась, что-то скрывать. – Это моя сила увела у тебя Влада. Как тебе эксперимент?
– Он же не нужен тебе… – Девушка была в настоящем ступоре, не могла поверить, что обсуждает это серьезно. Она искала в голове ответы. Думала, что может они сговорились? Решили разыграть ее? Но ответов не было, Влад всегда недолюбливал Юлю и уж точно не стал бы так жестоко шутить над той, кого любил, по ее указке. Ответов не было.
– Ну да, не нужен. – С легкостью заявила рыжеволосая девушка, спрыгивая с подоконника.
– Верни его.
– Не-а. С чего бы мне это делать? У нас через пару дней выпуск, а у твоего Влада оказывается есть квартира, в соседнем городе. Как раз там, где я планирую учиться.
– Что? Я не понимаю, это розыгрыш? Что за бред тут происходит? О чем ты вообще говоришь? Ты изначально это и планировала? Увести моего парня, ради его жилья? Что за чушь?
– Ну… Чушь или не чушь, бред или не бред, а он теперь мой. Вот, что такое власть! Где теперь твоя любовь? Разрушишь силой любви мои чары? – Девушка откровенно смеялась и язвила.
– Ты же моя подруга! – Блондинка плакала, все казалось сном!
– Подруга? Я тебя прикрываю всю жизнь, а ты закрутила с единственным мужиком, что мне нравился! Чем ты мне помогла, хоть раз в жизни, «подруга»?
– Ты не можешь… – Пыталась отрицать девушка.
– Могу, ты же видела.
– Я беременна.
– Ну… Не впечатляет, знаешь. – И новоявленная ведьма со смехом вышла в коридор.
Через три дня молодая девушка наблюдала в окно своей комнаты, как Юлия уводила под руку человека, которого она любила больше жизни. И который любил ее так же сильно.
Сколько бы она не пыталась достучаться до парня за эти три дня, он был не пробиваем, словно не слышал ее, словно не узнавал. Словно он спал, но как бы не старалась, она не могла его разбудить. По крайней мере так думала девушка. Она была поглощена болью и печалью. Как и весь детский дом. Никакого праздника, никакого выпускного. Холодные стены интерната выплевывали своих подопечных на свободу, предоставляя ей право решать их дальнейшую судьбу, которая отныне не заботила приют.