– Этот белок… Мы им занимаемся уже 7мь лет. Всё без толку. Вот, вот и вот, вот. Только и бубним начальству. А дети, как не зачинались, так и не зачинаются. А ведь мы дальше всех продвинулись, – парень снял с кофемашины свою порцию ароматного напитка и, ответным боданием отодвинув девушку от окуляров, тоже посмотрел на неделящийся белок, – ты права, настоящий гад!
– Эксперимент… э… 1001н, – девушка тяжело вздохнула, – кошмар! – и выдала лабораторному ИИ серию последних наблюдений за белком.
– Не делится, – согласился ИИ.
– Спасибо, а то я не догадалась. 1000ча и одна ночь. Блин. Сегодня ещё успеем 1002й провести, – девушка поставила кофейную чашку на каменную столешницу и выбросила в мусорное ведро пластиковый пробник с упрямым белком.
– Злая? – зачем-то спросил парень.
– Нет, добрая, – девушка достала из криокамеры очередной белок и начала подготовку к никак не начинавшемуся делению.
Парень дождался, пока она поставит лабораторное блюдце под окуляры и выдал, мучавшую его последнюю неделю, мысль: «Помнишь, как искали точку отсчёта первой боли?»
– Ты опять за своё? – девушка раздражённо вырвала свою кисть в перчатке из под микроскопа, едва не опрокинув, при этом, эксперимент 1002ва на пол.
– Они ошиблись, – настаивал парень.
– И в чём была ошибка? – девушка с топотом встала с высокого табурета.
– Они искали боль, а не того, или ту, кто её запустил.
– Нашли и опросили всех. Их боль началась в один день, в одно время. Вплоть до секунды. Я читала отчёты, ты тоже читал. Биологические, социальные, психологические исследования с первенцами боли ничего не дали. Нет закономерности. Есть только человеческие пороки. И, кстати, во всём остальном мире – результаты появления боли идентичны нашим, так что, давай вернёмся к работе, – девушка вновь взгромоздилась на табурет и прильнула к окулярам.
– Я думаю, надо вновь опросить всех первенцев. Их всего 9ть. Они все живы. Среди них мы найдём того, кто сказал тогда, 10ть лет назад, неправду, – парень поставил свою чашку рядом с чашкой коллеги, – я не буду этим заниматься, пока мы не опросим их. Разве ты не видишь, нам мешают, хоть 10 000 первый опыт проводи. Не получится ничего.
– Какой же ты упрямый! 10ть лет прошло, эти 9ть уже всё забыли! – девушка, не вставая с табурета, обняла парня за талию, – когда я прикасаюсь к тебе, как сейчас, во мне всё закипает. Но страх боли убивает это. Не делится, – даже не досмотрев в микроскоп, девушка выбросила очередной пластиковый пробник в ведро.