– Мы наконец-то вернулись, мамочка, – произношу дрожащим голосом и смотрю на мамино изображение на памятнике. – Я опять пришла к тебе одна. Но хочу, чтобы ты знала, что папа помнит о тебе. Каждый день у него болит душа из-за того, что ты не рядом. – Опять втягиваю в себя воздух и быстро моргаю, пытаясь остановить набегающие слезы. – Он не приходит, потому что боится увидеть, что тебя больше нет. Признать это. Ему слишком больно. – Делаю небольшую паузу. – А я, знаешь, помолвлена, – стараюсь звучать более легко и весело, хотя понимаю, что этот непринужденный тон зарождается в душе, которая обливается кровью. – Адам злится. Он считает, что мне еще слишком рано выходить замуж или даже обручаться с кем-то. Вчера даже нарычал на меня, – усмехаюсь. – Но я рада, что он у меня есть. Хоть кому-то не наплевать на происходящее в моей жизни. Папе, конечно, тоже не наплевать. Но после того, как тебя не стало, он стал жестче. Это все от боли, я понимаю. Но от этого не легче, – признаюсь с тяжелым вздохом. – Ой, я же принесла тебе твои любимые пирожные.
Раскрываю свою сумку, из которой выуживаю две коробочки с ванильным бархатным пирожным. Одну ставлю на могильную плиту, а вторую открываю и начинаю есть деревянной ложечкой, запивая вкуснейшим латте из картонного стакана.
Я провожу у могилы мамы около двух часов. Плачу, смеюсь, делюсь всем, чем не могла поделиться, пока меня не было в родном городе. Рассказываю обо всём, о чем рассказала бы, если бы она все еще была рядом. И даже немного того, что не рассказала бы ни одному живому человеку. Спустя два часа я выбрасываю упаковку из-под пирожного и кофе. Целую кончики своих пальцев и касаюсь ими улыбающегося лица мамы.
– Я скоро навещу тебя снова, – обещаю ей. – Я скучаю, мамочка.
Всхлипнув, разворачиваюсь и стремительно покидаю кладбище. Вызываю такси, а сама иду по аллее вдоль ограждения к парковке, на которую вызвала машину. Останавливаюсь на краю и наконец включаю телефон.
Когда навещаю маму, я всегда выключаю гаджет. Не хочу, чтобы что-то мешало нашей с ней встрече. К тому же, я до сих пор злюсь на папу и на Адама, и не хотела, чтобы они мне звонили или писали.
Но когда включаю телефон, мне тут же прилетает сообщение от моего лучшего друга:
“Я согласен”
Внутри меня мгновенно все переворачивается. С одной стороны, его сообщение приносит облегчение. Адам – единственный парень, которому я доверяю. Уверена, он все сделает как надо, и мой первый опыт не оставит отвратительный горький привкус сожаления. А с другой, я понимаю, что рискую нашими отношениями. Чистыми, безопасными, незапятнанными.