Перестройка снов и шрамов
В густом тумане провинции, где неоновый свет пронзал утренние облака, а ночные тени оживали, мы все жили в ожидании – ожидании чего-то страшного и неизбежного. Это было в 90-х, когда кровь на асфальте была не просто черной лужей, но символом наших упущенных возможностей и напоминанием о том, что re:альность всегда рядом, и она никогда не забывает.
В тот день я встретил дежавю в привычной обстановке – во дворе, с друзьями. Под звучащую на фоне музыка, срывающуюся в прерывистый шум старых радиопередатчиков, мы возвращались из соседнего двора. Мы были детьми, мечтающими о великих приключениях, но уже тогда ощущали, что этот мир не прощает легкомысленности. Разговоры о предстоящих жертвах слишком часто становились частью нашей реальности.
Словно в замедленном кино, я посмотрел вправо и увидел чёрного кота. Он смело и уверенно шёл там, как будто ждал что-то. Этот момент зациклился, как старая VHS видеопленка, заевшая в магнитофоне. В моей голове проскользнуло слово – «дежавю», хотя я тогда даже не догадывался, что это значит. Просто произнес его, и тишина, превратившаяся в зловещий шепот, наполнила воздух, мгновенно тревожа сердца моих друзей. Я чувствовал, как страх медленно поднимается, обвивая меня, как колючая проволока.
Позже, когда мы уже разбрелись по домам, на пороге квартиры я вновь думал о том, что едва не сломал шею в детском саду. Кто-то из ребят ударил меня палкой, я не удержался, и время вдруг замерло, когда я летел к асфальту в бессознательном состоянии. Яркое фоновое ухо подавляло страх и смятение, и не могу объяснить, как меня выпрямили тогда. Я оставался живым, но на душе оставалась тень.
Спустя три года я вновь столкнулся с гранями судьбы. Лучший друг, грозивший быть испытанием для нашей дружбы, бросил огромную сосульку с крыши. Она упала с высоты второго этажа, и мгновение, когда она коснулась моего позвоночника, я тоже узнал. Кажется, это был ещё один сюрприз, который мне подготовила жизнь. Я думал, что все закончится именно здесь, и этой зимой жестокой, где всё было покрыто инеем. Мой внутренний покровитель, оказывается, остался силачом.
В бледном свете луны, много лет спустя, я стоял на том самом месте, где всё это произошло. Теперь место, где причина испытывала меня, стало просто заброшенным двориком с ржавыми качелями, которые скрипели от ветра, но и тут я чувствовал его – своего покровителя. Он всегда был рядом. Каждый раз, когда re:альность пыталась меня поглотить, когда ужасы прошлого вернулись, он выталкивал меня обратно. Я должен был помнить это не только ради себя, но и ради тех, кто остался позади, в этой тёмной бездне, без надежды, без света.