.
Однако исследователь длительного периода Сталинской биографии О. Эдельман имеет мнение иного характера, что у полиции просто не было серьезных улик против Сталина, на «Эхо Москвы» она высказала следующее: «Джугашвили лично сам этим [грабежом] не занимался, потому что он, во-первых, просто был другого плана человек, он не был человеком прямого силового действия. Он был скорее закулисный манипулятор. Я думаю, он довольно быстро понял, что это вот дурачки пусть бегают с пистолетами, а я умный буду как-то ими руководить скорее откуда-то издали»9.
По поводу постоянных побегов все тоже оказалось достаточно реально. К этому времени было законченно строительство Транссибирской железной дороги. «То есть, – говорит Эдельман, – одной рукой вот эта самая имперская власть строит дорогу железную через всю Сибирь, другой рукой она продолжает по привычке пачками ссылать туда революционеров. Есть очень подробная история, описанная Троцким, как он бежал из Восточной Сибири, если не ошибаюсь. Уратадзе, меньшевик грузинский, ровно в те же годы бежал из Восточной Сибири. Они просто покупали билет и садились на поезд… Документы рисовались на коленке тут же местными партийцами. Покупался чей-либо паспорт, кто-нибудь давал этот паспорт пользоваться – то есть, вся эта карательная система вообще не учла этого обстоятельства в своем функционировании. Они продолжали их ссылать и совершенно не понимали, что теперь ссылать надо как-то по-другому… Есть аналогичные истории, в которых они подробно описывают – и Троцкий, и Уратадзе, еще там кто-то – что проблемы-то не было. Проблема была убежать непосредственно с места поселения, из деревни доехать до ближайшей станции. Но это надо было договориться с каким-то ямщиком, там, ночью уехать. Местные всегда подвозили»10.
Судя по всему, Сталин был по-настоящему идейным революционером, правда это вовсе не может служить показателем сталинской стойкости. Когда произошло слияние «Месаме-даси» с РСДРП он примкнул к радикальному крылу российской социал-демократии*, возглавляемую Лениным. С оформлением большевизма как политического течения, Коба становится его членом. Троцкий в своей биографии Сталина считал, что его продвижение в партии способствовало личное письмо Ленину, где Коба говорил, что согласен на любую ответственную работу, что и произвело на Ленина большое впечатление.