– Понятно. Но я надеюсь, что тебе на самом деле интересно меня слушать. Ты скажи правду – я не обижусь.
– Да, всё нормально, – неловко ответила она, сорвав каштановый лист с дерева. – У тебя приятная речь. Нет сленговых словечек или матов. Это очень странно даже.
– А тебе маты режут уши?
– Ну, да. Есть такое дело…
– Так и что же, твои знакомые не матерятся? Никто не ругается совсем? – удивлялся студент.
– Ой, я тебя умоляю! Конечно же, ругаются. Ну, на таком чисто русском языке в деревне мало кто разговаривает. В основном на местном диалекте. А меня это очень раздражает.
– А что с диалектом не так? – переспросил парень.
– Мне деревенский диалект не нравится? Может, это неправильно, но я никогда не повторяла подобных слов из принципа. Как по мне, это признак необразованности. Сборная солянка… Не знаю, сколько там языков? Русский, белорусский, украинский, наверное. И, мне кажется, даже польский присутствует. Если верить истории, Брест и Гродно были под Польшей.
– А ты хорошо учишься?
– Я считаю, что неплохо. А вообще, я беру пример с моей мамы. Она всегда читает в свободное время, хотя поверь, у неё его почти не бывает. Мне нравится её красивая речь и почерк. Я не знаю, как у неё получается так красиво писать. Сколько я не стараюсь, у меня и близко так не выходит.
Эдуард остановился, когда они вернулись на то же самое место, где он оставил свой мотоцикл. При свете школьных фонарей парень смотрел школьнице прямо в лицо.
– Я так понимаю, Ника, что у тебя с мамой хорошие отношения?
– Да, я больше всего люблю общаться с ней. Меня никто так не понимает, как она.
– Тогда понятно. С кем поведёшься, от того и наберёшься. Но я, вообще-то, могу с пацанами материться, если честно. Просто рядом с тобой, с такой культурной девушкой, не хочется, – признался он, взглянув на девушку. – У тебя очень красивые глаза. Они с таким интересом меня изучают. Бегают любопытно. Давно на меня так откровенно никто не смотрел.
«Вот, блин… Как стыдно», – ругалась Вероника про себя. От замечания парня школьница была готова провалиться сквозь землю. Жар запылал на её щеках, превращаясь в румянец. Она огляделась вокруг в поисках оправдания.
– Мне не на кого больше смотреть. Здесь кроме нас с тобой никого нет.
«Я оправдываюсь? Б***, как неловко? Он же видит, как я засмущалась», – эти мысли заставили трепетать сердце девушки.