– Отпусти ты меня, Петрович, к деткам моим малым, а я за это исполню три твоих желания.
От неожиданности рука дрогнула, рыбка плеснула хвостиком, изогнулась и нырнула прямо в лунку.
– От, я растяпа! – в сердцах выкрикнул неловкий рыбак и украсил свою речь такими забористыми выражениями, которые даже не мерещились Кириллу и Мефодию во времена создания азбуки. Чтобы хоть немного смягчить горечь потери, Петрович, не переставая материться, махнул полную крышку живительной влаги.
– Ты чего шумишь? – снова раздался ласковый голос. – Ты мне тут всю рыбу распугаешь.
Из лунки на Петровича смотрела золотая беглянка. Пытаясь прогнать наваждение, Петрович соскрёб немного весеннего снега и размазал его по своему лицу.