Когда мы прощались, он не взял мой номер телефона, не назначил новую встречу. Просто сказал:
– Я найду тебя.
И я поверила. Я знала, что он найдет.
***
На следующий день к дверям общежития привезли огромный букет белых лилий. А потом были билеты в оперу. Ужин в ресторане, о котором я раньше только читала в глянцевых журналах. Поездка в загородный дом на выходные – с гувернанткой в соседней комнате, как выяснилось позже, специально нанятой, чтобы «сохранить мою репутацию».
Роман ухаживал старомодно, но стремительно. Он задавал тысячи вопросов о моей жизни, вкусах, мечтах. И слушал. Действительно слушал, с такой концентрацией, будто мои слова были кодом к сейфу с сокровищами.
Когда он впервые поцеловал меня после концерта в филармонии, я почувствовала головокружение, словно земля ушла из-под ног. Всё происходило будто в фильме: красивый, богатый мужчина, которого я видела раньше только на обложках бизнес-журналов, смотрел на меня так, словно я была единственной женщиной в мире.
– Ты такая чистая, – шептал он, целуя мою шею. – Такая настоящая.
Мы не торопились с близостью. Роман, казалось, наслаждался моей нерешительностью, моей неопытностью. «Белая ворона среди этих пластиковых кукол», – говорил он обо мне своим друзьям прямо при мне, и я одновременно смущалась и гордилась этим отличием.
А через месяц он познакомил меня с родителями. Своими.
***
– Лея – будущий искусствовед, – представил меня Роман, положив руку мне на плечо чуть крепче, чем требовалось.
Родители Романа – его отец, Виктор Андреевич, такой же высокий и статный, как сын, и мать, Ирина Валентиновна, с холодными оценивающими глазами – изучали меня, как диковинный экспонат.
– Очень мило, – произнесла Ирина Валентиновна после паузы. – А ваши родители?..
– Папа инженер на заводе, мама преподает в школе, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.
– Достойные профессии, – кивнул Виктор Андреевич без особого энтузиазма. – Вы из Новополья, верно?
Я кивнула, чувствуя, как Роман сжимает моё плечо еще сильнее.
– Город маленький, но люди там… настоящие, – произнес он с нажимом. – Лея не из тех девушек, что выросли в искусственном мире.
Ирина Валентиновна едва заметно недовольно поджала губы.
– Ну что ж, проходите к столу.
Обед был мучительно долгим. Я чувствовала себя не в своей тарелке, осознавая, что использую не ту вилку, говорю слишком громко или слишком тихо, смеюсь не к месту.