Геннадий умолк в ожидании следующих вопросов, но их не последовало. Все в зале знали, в какую сумму стране обходится вывод на орбиту каждого килограмма груза, поэтому приняли единогласное решение об испытательном сроке для Омуля. Пусть искусственный интеллект некоторое время поработает в ограниченном режиме и продемонстрирует все свои недостатки, после чего независимая комиссия решит, достоин ли он своей роли. В случае неудачи к Луне отправят не дополнительные модули, а человека, и ему снова придётся решать все проблемы самому.
– Всё-таки поскупились мы на бассейн для нашей рыбки, – тихо пробубнил Сергей, наблюдая за графиками нагрузки процессоров. Омуль больше не фокусничал.
– Для управления стройкой много ресурсов не надо, – не согласился Геннадий.
– Прагматик, – фыркнул коллега, откидываясь на спинку стула, – поди сразу переметнёшься на другой проект, если с Омулем не получится.
Геннадий молча кивнул: сопереживать надо людям, а не набору данных. Искусственный интеллект – это не продолжение человеческой эволюции, а лишь сложно организованный инструмент, призванный работать на благо своего создателя.
– Скромничаешь, значит, – лукаво подметил Сергей, – а не так давно лопался от гордости, что нас включили в лунную программу! И что разработанные нами алгоритмы теперь всюду применяют…
Геннадий позволил себе мимолётную улыбку: слава, конечно, чувство приятное, но не стоит забывать, что они лишь код создали, а поставили его на служение людям уже другие талантливые специалисты. Сергей махнул рукой и принялся насвистывать что-то патриотическое. Когда этот сорокалетний мужчина начинал вести себя подобным образом, в нём едва ли можно было признать одного из лучших специалистов по искусственному интеллекту в России.
В отличие от коллеги Геннадий был реалистом, склонным к ворчанию, когда его что-то не устраивало. Он не катался по кабинету на стуле и не дарил сотрудницам сорванную во дворе предприятия сирень, даже подход к работе у мужчины был консервативный. Геннадий считал, что любую задачу можно решить при наличии на то достаточного количества ресурсов и времени, а Сергей придерживался практики спонтанных озарений. Источником его вдохновения являлась природа, с детства покорившая иркутянина своей математической красотой. Фрактальные проявления виделись Сергею и в лишённых листвы деревьях, и в морозных узорах, и даже в трещинах льда великого Байкала. Мужчина был настолько очарован родным краем, что предложил дать программе связанное с ним название.