– Значит я её успокою. Пей. Есть хочешь? Хочешь… чёрт.
Он забирает Риту, которая, как ни странно, молчит, только хлопает глазками на него глядя.
Я беру чашку. Руки дрожат. Тонкий фарфор стучит. Отпиваю.
Тепло. Сладко.
Самый просто напиток кажется божественным, когда ты никак не можешь согреться и ела последний раз почти сутки назад.
Нет, вру… в электричке какая-то добрая бабушка дала мне пирожок.
Почему-то это воспоминание меня срывает в пропасть.
Реву… реву захлебываясь слезами, чаем, своим кашлем.
– Чёрт… – глухо ругается Королёв, подходя к столу, вызывает секретаря по внутренней связи. – Наташа, пожалуйста, быстро принесите из кафе кашу… сырники… котлеты… что там можно кормящим матерям? И чаю еще нормального сделайте. И всё это как можно скорее, ясно?
Ответа он не дожидается, подходит снова к дивану.
Ритуля, видимо увидев моё состояние тут же куксится и тоже начинает рыдать.
Да уж, Королёв, сегодня явно не твой день.
Дальше происходит то, о чём я даже подумать не могла.
Роман садится рядом со мной, Одной рукой держит нашу малышку, другой забирает у меня чашку, ставит прямо на пол и…
Обнимает меня.
Обнимает, крепко прижимая к себе.
И меня снова накрывает. На этот раз дежа вю.
***
Мы сидели на скамейке на набережной, это было наше первое свидание. Я жутко волновалась – не знала тогда точно кто он, но понимала, что мужчина очень богатый и у него много власти, но мне было плевать и на власть, и на богатство. Он мне просто очень нравился. Взрослый, красивый, умный, воспитанный, элегантный. Я, наверное, с первого взгляда влюбилась. Он пригласил в ресторан, после ужина предложил пройтись по набережной. А я надела туфельки на каблучках, у подружки одолжила, они мне маловаты были, ноги стёрла. Роман заметил.
– Что же ты не сказала, что не можешь идти?
– Я могу, это ерунда.
– Не ерунда, давай сядем.
Мы сели. Он тут же достал телефон, спросил какой у меня размер ноги, что-то напечатал.
– А зачем вам размер ноги?
– Сейчас тебе привезут удобную обувь и пластырь.
– Привезут? Кто? – я тогда дико удивилась, был уже вечер, довольно поздно, я даже не уверена была, что магазины работают, и потом, кто будет этим заниматься?
– Тебе какая разница, Бельчонок? – он тогда меня в первый раз так назвал.
Смотрел улыбаясь, а потом как-то резко стал очень серьёзным, подвинулся ближе, обнял крепко…