Теперь жизни для меня почти не осталось. Разговоров тоже.
Не могу. В полной мере ощутила правдивость того, что молчание – золото.
Но поговорить нам с Романом нужно.
О будущем моей дочери.
Нашей дочери.
Как мне тяжело произносить это – наша – даже в мыслях.
Она моя. Была только моей с первой секунды, как только я поняла, что беременна. Боже, я поняла это, когда была на четвёртом месяце! Когда моя малышка начала шевелиться. До этого я была просто в таком шоке от всего, от измены, предательства, развода… Не жила, существовала. Превратилась в тень.
Дурочка. Знала бы, сколько мне отмеряно той жизни…
– Лиза, я очень хочу, чтобы мы поговорили обо всем. Слышишь меня?
– Слышу. Со слухом у меня нет проблем.
– Лиза…
Он хочет сказать что-то еще, вижу, как дергается его рука. Хотел заставить меня посмотреть ему в глаза?
Я делаю это. Спокойно. Поднимаю голову, смотрю.
Вижу в его зрачках полыхающее пламя.
А в моих лёд.
Там лёд, Роман Артурович. Там больше ничего нет. Не ищите.
Кажется, слышу, как хрустят его сжатые челюсти.
– До вечера, Лиза. Постараюсь приехать скорее.
Роман уходит.
Я раздеваю Маргошу, устраиваю на диване, обкладываю её подушками. Спит крепко. Видимо, её тоже утомили сегодняшние передвижения.
Осматриваюсь, обхожу первый этаж. Мою руки.
Ставлю чайник. Нахожу заварку, молоко достаю из холодильника. У Романа всегда в доме есть молоко, это я запомнила. И сливки для кофе.
И овсяное печенье. Он его очень любит.
Я не голодная, ела недавно, там в его шикарном кабинете. Проглотила кашу, сырник, кусок куриного шницеля. Не голодная. Но горячее питьё для меня необходимость.
Вызывает хороший прилив молочка.
Завариваю чай, наливаю, иду в комнату. Малышка всё еще спит.
Я немного беспокоюсь – может заспаться сейчас, потом ночью начнет гулять.
Любуюсь своей крохой и думаю о том, что хорошо бы сейчас выпить чай, потом разбудить дочку, поиграть с ней немного. Игрушек, правда, я не брала, только любимую погремушку, и пару прорезывателей для зубов. Но я что-нибудь придумаю. Делаю глоток и слышу в прихожей шум.
Поворачиваю голову.
Неужели Роман так быстро вернулся?
Нет, это не Роман.
Это человек, которого мне бы не хотелось никогда больше видеть.
– Ты? Опять ты? Да что же это такое… Тебя, шалаву малолетнюю дустом не вытравить!