И я была такой. Но к счастью, не работала на Романа Королёва…
– Подождите со своими советами, Наташа. Нужно подумать. Позвонить в клинику… Она пришла в себя, может, сама расскажет, что с ней?
– Надо руки посмотреть, хотя сейчас столько всякой гадости. Надо же… и ведь с ребёночком. Малышка такая хорошенькая. Прямо куколка. Интересно, на кого похожа.
– На мать она похожа, – тихо отвечает Роман, сканирует меня взглядом, а я похоже начинаю соображать о чём они говорят.
Хочется плакать.
Меня не первый раз принимают за девушку с низкой социальной ответственностью и пагубными пристрастиями.
Мало кто отличает онкобольных от тех, кто сам травит себя всякой дрянью.
Чувствую, как трясется подбородок.
Я должна ему сказать, но я не могу. Просто нет сил.
Мне так плохо!
Господи, мне так плохо, а он еще добивает меня своими гнусными подозрениями! Меня! Зная, что я никогда в жизни… да я… я даже подростком ничего такого не пробовала, ни банальных сигарет, ни алкоголя! И с ним, когда жила может… пару раз шампанское выпила!
Я с трудом пытаюсь сесть выше, дотянуться рукой до поясной сумки. Там документы. Вспоминаю, что паспорт и свидетельство у охранника остались, надо не забыть забрать.
Тут только понимаю, что на мне нет слинга!
Где Рита? Куда они дели мою дочь? Они говорили о ней, я слышала!
Как по заказу доносится недовольное кряхтение моей Птички, и несколько всхлипов.
Дергаюсь, оглядываясь.
– Лиза, не суетись, спокойно. – удерживает меня Роман, а я содрогаюсь от прикосновений его рук, пытаюсь отстраниться.
Где моя малышка?
Моя дочь на руках у молодой девушки, очень милой, приятной, немного пухленькой. Странно, Королёв предпочитал девиц модельной внешности.
– Не волнуйтесь, девочка со мной, всё хорошо, – помощница Романа смотрит приветливо, а я думаю, что у нас с неё сильно разные понятия «хорошо».
Добираюсь до сумки.
– Лиза, скажи, что с тобой случилось? Я намерен отвезти тебя в больницу. Ты… ты принимаешь какие-то препараты, да?
Наконец получается достать заключение врача. Оно в прозрачном тонком файле, ценная бумага, благодаря которой я надеюсь доказать бывшему как он заблуждается на мой счет.
Протягиваю ему документ. Он снова хмурится, берет, раскрывает, начинает читать. Вижу, как вздымается его грудная клетка.
Моя дочь вспоминает, что неплохо бы пообедать, начинает не просто кряхтеть и куксится, готова зареветь в голос, к тому же её точно нужно уже переодеть.