– Я видел охотников, – сказал он, наконец.
– Кого? – переспросила, не поняв, Стася.
– Ночных охотников, – пояснил он. – Они пришли по зову Килломары и расположились у подножья горы. Моя мать сказала, что наступит день, уже скоро, когда защитное поле перестанет действовать. Тогда ее солдаты по восточному склону поднимутся в крепость. Они убьют людей, а тех, кого оставят в живых, очевидно, отдадут Ночным охотникам. Ты вряд ли попадешь в их число, но я и твои приближенные, полагаю, станем их жертвами. Тебя моя мать, без сомнения, захочет уничтожить сама.
– Защитное поле перестанет действовать? – с беспокойством спросила Стася. – Ты точно это знаешь? Когда это произойдет?
Ларри покачал головой.
– Она и сама не знает когда именно. Но этот день не за горами, Стася.
– Что же нам делать?
– Боюсь, мне нечего тебе сказать. Мы не можем покинуть крепость, особенно теперь. Это слишком опасно. Они найдут тебя, где бы ты ни была. Даже в мире людей тебе не спрятаться.
– Но я не хочу прятаться! – запальчиво сказала она. – Мы здесь, чтобы победить!
– Ты плохо представляешь себе Ночных охотников, – возразил Ларри.
– Кто они?
– Я расскажу тебе о них, – ответил Ларри, опускаясь на кровать, – Но позже. Сейчас я слишком устал. Ты побудешь со мной?
– Конечно, ложись, я скоро приду, – Стася поцеловала его и вышла из комнаты, она чувствовала растущее беспокойство, но, в конце концов – утро вечера мудренее. А сейчас главное, что Ларри вернулся к ней, а не остался с матерью.
На следующий день Ларри встретился с рыцарями, которые поклоном приветствовали его. Они остались также почтительны, а в глазах светилась радость, и Ларри понял, что хотя бы в их преданности он может не сомневаться.
Когда рыцари покидали кабинет, чтобы вернуться к дежурству, Ларри остановил направлявшегося к двери Даголлана.
– Задержись, сэр Даголлан, – сказал он. Тот, не оборачиваясь, остановился. Едва дверь кабинета закрылась за остальными, Ларри произнес:
– Мой рыцарь, я плохо помню события последних месяцев, после каждого перерождения моя память покрыта мраком и восстанавливается не сразу. Но, вроде бы, я пытался убить тебя. Ты храбро сражался и сумел мне помешать. Сможешь ли ты простить меня?
– Не нужно, – Даголлан обернулся и снова поклонился, – Королю не следует извиняться. Я знаю, что Ваше Величество страдает страшным недугом, я понимаю, что вы не хотели мне зла. К тому же, не я помешал вам, а Тонкий Джон. Было бы нечестно присвоить чужую победу.