В голубых глазах темнота – она уставшая, со смены, да еще и с таким исходом, её можно понять. Фаина Максиму кого-то напоминала, хотя тот был уверен что видел ее впервые. Странно… Не похожа она на экстремистку.
– Не обвиняют. Подозревают. Нам нужна полная картина случившегося. Но и худшего мы не можем исключать.
Последовала длинная пауза. Усталость в глазах Коничиной свернулась клубком, кажется она взяла себя в руки. Врач положила ладони на стол и сплела пальцы. Почему-то ее куртка вдруг показалась Максиму не по размеру большой.
– Я была на ночном дежурстве. В 05:33 поступил вызов в диспетчерскую, всё как обычно. Вызов был из Ломоносова, так что нас посадили на воздушный беспилотник. Я и мой напарник, Тёма… – она прикрыла глаза, но продолжила, – Артем Илюшин, вылетели со станции госпиталя в Стрельне и отправились по адресу. Добрались за восемь минут с учетом тумана.
– Что вы увидели как прибыли на место?
– Хотите сказать, что у вас нет записи с нашего регистратора?
Кажется Коничина была искренне удивлена.
– Отвечайте на мои вопросы, – погодя Максим добавил, – пожалуйста.
– Контейнеры. Много контейнеров. И дым.
– Ваш дрон сработал сразу?
– Он взлетел за несколько минут до прибытия на точку. Чтобы проанализировать и дать план. Так всегда происходит.
– Что дальше? – спросил Максим, откидываясь на спинку стула и вытягивая ноги под столом.
– Дрон повёл по пострадавшим. Всё вышло из-под контроля после второго пациента. Было где-то начало седьмого. Тёма, – она на миг запнулась, но совершенно не подала виду, – Артем Дмитриевич отправился вслед за дроном, к третьему пострадавшему. После этого дрон за мной уже не вернулся.
– Почему вы разделились?
Максим был абсолютно уверен что Фаина Георгиевна посмотрела на него как на придурка.
– Экономия времени. При огнестрельных ранениях всегда большая кровопотеря. Да еще и импланты почти у каждого второго. Не у всех стоят новинки передового качества. Многие ставят б/у, а в таких случаях часто возникает экстравазация, – она пожала плечами. – Чем быстрее справляемся, тем меньше жертв.
– В порту легко потеряться среди контейнеров. Даже с дроном.
– У дрона есть строгая логика работы во внештатных ситуациях. Мы всегда действуем по его программе. Так проще контролировать ситуацию. Дрон распознает наш голос и наши команды. У дрона есть сканеры. Если у него нет карты, он сам её построит. К тому же, дрон опознает когда один из врачей отправляется к пациенту без напарника. У нас есть жетоны госслужащих, – она пустилась подбородком к груди. – Именно поэтому он должен был вернуться за мной, а дальше проводить к Артёму.