Серпохвостов смотрит на меня.
‒Конечно, ‒ говорю я.
Я хочу сказать ему, что вряд ли убийца знает про ребёнка, он просто каким-то образом узнал про деньги, но в горле появляется непонятный комок, и я тихо откашливаюсь.
Серпохвостов задумчиво трёт переносицу.
– Наверное, стоит исходить из того, что про ребёнка он всё-таки не знает. Кто-то сказал ему, что бывшая съездила на заработки и привезла кучу денег. Вот он и приехал к ней.
– Она же вроде сама ему написала, – говорю я.
Серпохвостов разводит руками.
– Может, она хотела ему дать сотню-другую евро, они всё-таки прожили вместе лет десять. Он увидел деньги и не сдержался. Тут может быть что угодно. Нам нужно копать во всех направлениях, я думаю, что-то обязательно найдём.
Потом он спрашивает:
‒ Что ещё планируешь?
‒ Хочу съездить завтра к биологическим родителям, разузнать побольше.
Серпохвостов кивает. Вася перестаёт гипнотизировать окно, встаёт и идёт к кофемашине.
‒ Возьми Эмму в помощь, если нужно. Мы будем шерстить всех со стороны бывшего мужа ‒ родственников, друзей, если есть, собутыльников, сокамерников.
Я слышу скрежет и треск кофемолки и вопрос Васи:
‒ Кому какое кофе?
‒ Как себе.
‒ Американо.
Вася занялся кофе, но это не значит, что он способен только на это.
Мы с Серпохвостовым обсуждаем дело, Вася подаёт реплики.
Я размешиваю горячий кофе, хотя пью без молока и сахара. В комнате витает кофейный аромат. Вася роется в столе, достаёт пачку каменного овсяного печенья. Серпохвостов надкусывает одно, морщится и выбрасывает в урну для бумаг. Ему звонят, он отрывисто говорит в телефон:
‒ Сколько? Как давно? Ага. Выключен? А когда включался? Понятно. Прослушка нужна. А ты как думаешь? Вот-вот.
Он кладёт трубку и негодует:
‒ Санкция, бляха-муха! У нас убийца гуляет, а они про санкцию.
За разговором мы не заметили, как в кабинете появились Эмма и Герцык. Серпохвостов вводит их в курс дела, размахивая руками. Его кофе давно остыл. Я допиваю свой. Герцык чешет в затылке и бормочет себе под нос. Он часто разговаривает сам с собой, но у каждого свои странности. Эмма опять пишет в блокноте, кивая головой. Опять звонит телефон, на этот раз внутренний, полковник требует доклада. Серпохвостов распределяет задачи на завтра и выходит. Уже совсем темно, я смотрю на часы на стене. Половина девятого. День прошёл не зря.