Бритьё головы успокаивает, мыльная пена падает в раковину и утягивается в слив. Чистая кожа влажно сверкает. Мне удалось не порезаться, и вместо лосьона после бритья я наношу специальный крем, который не щиплет кожу.
Всю ночь мне снится, что у меня на голове сидит говорящий енот, которого я не могу прогнать.
Утром, ещё до выезда звоню в клинику своей подруге. Она переключает меня на главного врача, у которого я прошу список личных дел всего персонала. Она упирается, и я говорю, что могу приехать в течение часа с ордером и группой товарищей. Она записывает адрес моей почты и обещает всё сделать.
Теперь нужно позвонить Гринкевичам. Выжидаю девяти утра и в девять ноль одну звоню жене. Она не удивлена и не встревожена. Мне везёт, она, естественно, в декрете, а муж работает дома.
‒ У нас кормление, ‒ говорит жена, ‒ а к половине одиннадцатого можете приезжать.
Спрашиваю адрес, хотя он у меня имеется. Она долго объясняет, как лучше ехать и где сворачивать с трассы.
‒ Там шлагбаум и охранник, ‒ говорит она, ‒ скажете, что едете к нам, и вас пропустят.
Меня пропустят в любом случае, хочу сказать я. Люди бывают такие странные.
‒ Отлично, ‒ отвечаю я, ‒ значит, в половине одиннадцатого.
До выезда просматриваю документы, которые наконец-то загрузили на сервер. Смотрю фото подозреваемого, не нахожу в нём ничего преступного. Внешность обманчива, говорил мой отец. На фото просто молодой мужчина с озлобленным выражением лица. Его отец и дед сидели в тюрьме, дед и умер там. После развода Валентина вернула себе девичью фамилию. Наверное, бывшего мужа это злило. По фото трудно понять, способен ли он на убийство. Я пролистывал дальше. По малолетке он попался за угон, отсидел полтора года, потом ещё короткая ходка, а после затишье. Он не глуп, думал я, читая про ограбление инкассаторов. Оно даже удалось, его поймали только спустя три дня, уже на границе с Россией, да и то случайно. У него были все шансы уйти, просто не повезло. Дали восемь лет, а могли и десятку. Про семью упоминалось вскользь, но из записей я видел, что убитая приезжала в тюрьму несколько раз за первые четыре года, а потом перестала. Что у неё произошло, мы не узнаем. Может, встретила кого-нибудь, может, просто надоело. В общем, этот парень доставит нам хлопот.
Когда мы его поймаем, отвертеться не удастся. Я смотрю на вещдоки и результаты экспертизы. Отпечатки на ноже, отпечатки на мебели, отпечатки на стенах. Следы от обуви сорок четвёртого размера. Даже нашли немного крови, не принадлежащей убитой. Группа совпадает с группой бывшего мужа. Соседи ничего не видели и не слышали, но тут и без них хватит, чтобы посадить убийцу лет на пятнадцать. Может, и высшая мера, если судья будет суров и примет во внимание все прошлые художества.