Я изучала снимки человеческого мозга, общалась с нейрохирургами, а после работы принимала людей, которые пережили клиническую смерть записывала их истории на диктофон.
Они приходили с глазами, полными неземного света, шептали о тоннелях, о голосах, о встречах с умершими.
Один мужчина, чье сердце остановилось на восемь минут, описывал рай как бесконечную библиотеку, где каждая книга – чужая не прожитая жизнь. Женщина с ожогами на запястьях говорила, что смерть пахнет как снег, который тает на горячей коже. А шестнадцатилетний мальчик, выживший после прыжка с моста, рыдал вспоминая как «там» его обнимала мать – та самая, что покончила с собой, когда ему было шесть.
По вечерам я перематывала кассеты.
Их голоса трещали в динамиках, смешиваясь со скрипом пленки. «Там нет боли», – уверяла меня старуха, пережившая инфаркт в очереди за хлебом. «Ты не представляешь, как там тихо», – шептал бизнесмен, проглотивший таблетки с виски.
Я ловила себя на том, что если там действительно так хорошо, что я еще делаю «тут»? И эти мысли меня пугали и манили одновременно…
Как только я откинулась на спинку своего кожаного кресла, в дверь буквально ворвалась Мия.
– Лив! Как все прошло?
– Нормально, но ты явно не за этой информацией пришла ко мне, верно?
Я видела ее горящие глаза, она явно задумала очередную авантюру. Как мы вообще стали подругами? Мы такие разные…
– Во-первых, дай-ка я тебя приведу в человеческий вид!
– А можно сразу к сути?
– Нет, садись на диван!
Другого ответа я и не ожидала, она всегда была настойчива, и пока работа и исследования увлекали меня в свои глубины, она всегда была рядом и следила за мной, как сестра, которой у меня никогда не было.
– Расплети волосы, я приведу тебя в порядок.
Я покорно послушалась и подошла к дивану, стоящему вдоль стены у входа, села к ней спиной и стянула резинку.
Волосы полились по моей спине, я взяла одну прядь и начала всматриваться в нее.
Не смотря на то, что мои родители были обладателями светлых волос, у меня они были каштановые. В нашем роду почти все были блондинами, только у меня волосы отличались ореховым оттенком. Генетика, конечно, интересная штука, но я была этому только рада, я не хотела бы быть похожей на них и видеть отражение своих родителей в себе, слишком больно было…
Нет, они не были плохими, мне их просто катастрофически не хватало. Родителей погибли в автокатастрофе, едва мне исполнилось шесть лет… Я тяжело перенесла утрату, одним разом лишилась самых близких людей, может поэтому я так фанатично хочу узнать, что с нами происходит после смерти?