Василина вздохнула. Все эти вопросы – с небольшими вариациями – она уже слышала не единожды. Регулярные визиты Александра Юрьевича заставили её выучить правила Центра, все доступные программы, правила и приложения. Это, конечно, было полезно, но неприятно. Усугублялось всё тем, что Василина пыталась заинтересовать деда комиксами, а тот смотрел на неё с жалостью, как смотрят на безнадёжных больных. Василина и сама понимала, что шансов у неё скорее нет, но это было её работой. Тем более, что деда уже выгнали из двух киноклубов, четырёх дискуссионных клубов разной тематики, забанили в восьми литературно-образовательных программах и в одном комитете по организации локальных фестивалей.
Когда Василина столкнулась с Александром Юрьевичем в четвёртый раз, она от отчаяния даже попыталась пригласить его работать в Центр. Говорила, что он и так тут бывает чаще некоторых сотрудников. Рассказывала, как ей нравится работать. Только что прошёл районный фестиваль цветов, Василина сама пригласила всех музыкантов, и каждая песня подошла просто идеально, и Василину распирало от радости. В глубине души она, конечно, понимала, что, если дед вдруг согласится, коллеги ей этого никогда не простят. К счастью Александр Юрьевич только хмыкнул и ушёл выуживать из информационной стойки план здания. На случай форс-мажора в дискуссионном клубе, как он туманно пояснил.
В четвёртую встречу Василина почему-то расстроилась сильнее всего. Когда она пожаловалась Агате, соседке по кабинету, та немного помолчала, а потом задумчиво выдала:
– А вдруг он не козёл, а просто тестировщик?
Василина рассмеялась.
– Он давно уже не работает, – попыталась спорить Василина.
– Поверь мне, это на всю жизнь, – теперь рассмеялась соседка.
В свободное от осады информационной стойки время Александр Юрьевич любил придумывать способы, как бы обмануть систему. Как он однажды сказал: «как бы так сделать, чтобы ничего не делать». Василина какое-то время даже переживала. Написала шесть запросов и поссорилась с одним секретарём, только чтобы узнать, что ни особых проблем со здоровьем, ни долгов у деда нет. Пенсию по возрасту Александр Юрьевич тоже получал стабильно, выплаты вместо работы предпочёл сам, противопоказаний не имел.
Дед юлил просто ради самого процесса. Опаздывал, разыгрывал проблемы с памятью, представлялся иностранцем, терял якобы готовые макеты, рассказывал истории о собаке, съевшей его черновики, или кошке, лежавшей у него на коленях весь вечер и не давшей прийти на собрание, однажды даже подговорил другого пенсионера посещать за него поэтические вечера. Василина немного восхищалась Александром Юрьевичем. Это было неправильно, но весело. Это доставляло дискомфорт другим участникам культурных программ, но зато сотрудникам было о чём поговорить за обедом.