Принимаю тару, и разворачиваюсь на выход, а когда уже оставляю в почти пустой гостиной блюдо, то внутрь заваливаются явно разгоряченные во всех смыслах парни.
– О-о-о! – тут же слышу крик Аксенова: – Красавина, ты даже не представляешь! Мы разнесли его в пух и прах! – самодовольно он заявляет указывая на Ника.
На часах всего лишь четыре дня, а они уже почти в стельку. Не все конечно, но Аксенов точно. Правда, когда я вижу Ника, то понимаю, что их в команде все-таки двое.
– Малыш! – тянет он руку, улыбаясь во все тридцать два.
Невольно становится смешно, только когда он буквально прижимает меня к своему влажному и горячему телу, то я тут же хмурюсь.
– Ник, – шиплю, пытаясь отстраниться.
Только он и не думает, напротив обеими ладонями берет мое лицо, и смачно при всех целует в губы.
От шока я истуканом замираю, и смотрю на него, как на идиота, прекращая его попытки влезть ко мне в рот языком.
– Горский! – посильнее давлю в ребра, как он учил, и он как ни в чем не бывало усмехается и подмигивает: – Иди поспи!
Злости нет, только ощутимое недовольство этой демонстрацией. Я, конечно, взяла его сюда из-за особых побуждений, но это не значит…
– Куда мясо? – слышу вдруг хриплый голос, и тут же оглядываюсь на стол.
Хватаю тарелку пока парни над чем-то смеются, и подставляю ее ближе к краю, а сама делаю шаг назад.
Беркут придерживая шампура, подходит к столу, чтобы оставить их.
– Спасибо, – коротко озвучивает он, киваю не подавая знаков, и пытаюсь не обращать внимания на то, что под его распахнутой курткой виднеется обнаженный торс.
– Эй, парни! – слышу как в дом влетает Кирсанов: – У нас там рест, погнали переодеваться и туда! – они все явно на взводе, а я, наконец, хочу скрыться из гостиной, только не успеваю это сделать.
– Не так быстро, девочка моя…
– Ник, еще одна подобная выходка, – цежу ему в лицо: – И я отправлю тебя домой!
Его глаза прищуриваются, и мне на секунду мерещится в них даже злость что ли. Не понимаю, что происходит, поэтому выдергиваю руку, и двигаюсь в сторону кухни.
– Че завис? – голос Аксенова слышится ярко и отчетливо.
– Да так, вспомнил кое-что… – а этот баритон слишком глухо и тяжело.
Слова почему-то находят отклик внутри меня, но я мотаю головой и смахиваю идиотские реакции.