– Что ты здесь делаешь? – уже спокойнее спрашиваю я, осознавая, что девушка явно оказалась здесь не от хорошей жизни. Вряд ли кто-то добровольно поменяет кровать на неудобную скамью и подушку на свёрнутую одежду.
– Моя соседка решила устроить у нас в комнате оргию, – спокойно поясняет Зефирка.
– И даже не предупредила тебя? – усмехаюсь я, прекрасно понимая, что под «оргией» девушка подразумевает обычную студенческую вечеринку, которая неизбежно заканчивается пьяными приставаниями и беспорядочным сексом. На секунду меня посещают воспоминания о собственных студенческих годах. Чёрт, кажется, именно я был тем самым бесцеремонным засранцем, который устраивал шумные посиделки в комнате, набивая её пьяными хоккеистами и девчонками в мини-юбках, совершенно не задумываясь о личном пространстве тех, кому подобные развлечения были не по душе.
– Если быть совсем честной, она меня пригласила, – пожимает плечами Сена и откладывает ноутбук в сторону, чтобы размять затёкшие ноги. – Но я побоялась, что её похотливый парень снова начнёт ко мне приставать. В итоге я получила бы не только озабоченного Тео, но и ненавидящую меня соседку.
– Он к тебе приставал? – выпаливаю я гораздо резче и с большим раздражением, чем следовало бы.
– Скорее просто заигрывал. Если бы он позволил себе лапать меня при своей девушке, это уже было бы слишком нагло даже для него.
– Если он ещё хоть раз посмеет что-нибудь подобное выкинуть, сразу скажи мне! – снова включается это никому не нужное рыцарство и неуместная забота о девушке, которая не должна меня так сильно волновать.
– Ого! Спасибо за предложение, доктор Максвелл! Но боюсь, это не входит в ваши должностные обязанности, – ехидно улыбается она.
Чёрт возьми, девчонка абсолютно права. Но я никогда не привык отступать от своих слов и сейчас тоже решаю идти до конца:
– Я говорю это не как твой врач, а как человек, который хочет помочь… – я делаю шаг ближе и опираюсь плечом о металлический шкафчик. – У тебя… то есть… тебе вообще есть куда пойти?
В груди неприятно сжимается от одной мысли, что эта юная фигуристка может оказаться жертвой обстоятельств и вынуждена выживать одна в свои восемнадцать лет. Будто мне мало того, что мои радары на неё и так работают в полную силу – теперь ещё добавилось это глупое желание во всем ей помогать.