– Ай, – кричит мамочка, – укусили сволочи!
– Какие же суки эти бабы! – восклицает Кнырь, идет к своей шконке, ложится и, как жук, притворяется мертвым.
После ужина за мной приходит попкарь Коля, с которым за год жизни в следственном изоляторе установилось что-то в роде приятельства.
– Дароу, Коля, – говорю я ему, когда мы выходим из старого корпуса на лестницу.
– Дароу, – отвечает Коля.
– Куда идем?
– У администратиуную.
– Чего там?
– Баба к табе прыйшла.
– Какая еще баба?
– Симпотная. Молодая. Лет сорока. Сейчас сам поглядишь.
– Слушай, Коля, – говорю я ему заговорщицки, – пошли через двор.
– А не сбежишь?
Коле и самому не хочется вести меня через подвальные переходы. Начальства в СИЗО в это время уже нет, и мы идем через двор. Во дворе шныри разгружают грузовик с картошкой. Конец августа – начало сентября лучшее время в тюрьме, когда завозят свежие овощи.
– Когда уже тебя расстреляют, – шутит Коля, – надоело водить.
– А может не расстреляют, может выпустят.
– Я здесь двадцать один год работаю, не помню случая чтобы кого выпустили.
– Вот вам ваш заказ, – говорит Коля красивой женщине в легком летнем платье.
– Меня зовут Александра Владимировна Русецкая, – говорит она, – я ваш адвокат.
– Уже поздно, – говорю я, зачем мне адвокат.
– Почему поздно? – спрашивает она.
– Дело закрывается.
– К сожалению процедура допускает адвоката только по окончании следствия. Я буду представлять ваши интересы в суде.
– В суде?
– У вас легкая статья. Максимальный срок четыре года. Год, считай, вы уже отсидели. Будем за вас бороться.
Она улыбается.
– Как называются ваши духи? – спрашиваю я.
– Ох, это Красная Москва, – говорит она, – обычно я ими не пользуюсь, но когда нужно идти в изолятор… Извините. У вас здесь такие запахи.
– Почему выбрали вас, – спрашиваю я.
– Ваш папа хотел адвоката еврея, но ему сказали, что еврей, который защищает еврея будет раздражать судью.
– А вы сможете понравиться судье? – спрашиваю я.
– Смогу, говорит она уверенно.
– Сколько вам лет?
– О, какие вопросы. Давайте лучше о вашем деле, – говорит она.
– Да там и говорить не о чем. КГБ ментам готовое дело скинуло. Правда ошиблись при подсчетах на две с половиной тысячи. Чисто арифметически. Деградирует организация.
– Что, серьезно, расчеты при вас, – спрашивает женщина адвокат.
– Я помню, сейчас вам напишу.