Подойдя ближе, Лисица заметила, что храпели и сопели все, даже кочевники, кроме четверых. Двое о чём-то тихо переговаривались, а остальные сидели у костра. Лошади отдыхали накормленные и напоенные. Воду, еду и даже дрова ирдаванцы привезли с собою.
Заходить в круг света оказалось невероятно страшно. За несколько дней в относительном одиночестве Лисица отвыкла от такого близкого присутствия мужчин, среди которых теперь были ещё и враги. Один взгляд на кочевников вызывал панический страх. Таких людей она никогда не видела за свою жизнь. Даже её дядьки, казавшиеся ей в детстве воинами-героями, сейчас выглядели бы дилетантами в сравнении с этими. Позы, движения, наклон головы и что-то ещё говорили о том, что с кочевниками шутки плохи. Да и какие уж тут шутки, если всего пятнадцать человек смогли повязать полсотни здоровых мужчин без единого синяка, не прирезав при этом никого. Причём трое из воинов стояли в стороне и в драке не участвовали.
Однако деваться некуда. Нужно попить и разведать обстановку. Иначе как девушке спасать любимого? К тому же Рада невидима. Просто нужно быть предельно осторожной и не наступить ни на кого. А ещё тень свою накрывать пологом. И не чихнуть.
Сосредоточившись, девушка вошла в круг света и остановилась, привыкая к новой обстановке. От страха её трясло, но она двинулась вперёд к клеткам, по пути ища бурдюк с водой. Обойдя связанных пленников, Лисица скользнула к спящему воину, возле которого лежал сосуд. Несдержанно она подобрала его и, откупорив пробку, поднесла к губам. Но, сделав несколько жадных глотков, закрыла рот рукой, чтобы не раскашляться. Вместо воды в её нутро попало что-то очень обжигающее, отчего девушка не могла сделать вдох, хватая ртом прохладный воздух. Из глаз полились слёзы. Она любым способом желала потушить пожар, грозящий спалить пищевод и желудок, но махание руками, высовывание языка и короткие вдохи-выдохи не помогали до тех пор, пока Рада не увидела насмешливый взгляд кочевника, сидящего по ту сторону от костра, который был направлен чётко на неё.
За секунду она забыла о своём опрометчивом поступке и невольно попятилась назад. Ирдаванец пристально смотрел на неё. Его губы изогнулись в кривой усмешке, а глаза наполнили душу Лисицы ледяным ужасом. Этот взгляд напугал больше всего остального. В его тёмной бездонности зловеще отражались языки пламени от костра. Был этот взгляд каким-то потусторонним.