Посмотрев на меня, пожилая женщина сказала:
– А у тебя режим-голод, спи.
В следующий раз я открыл глаза опять от её крика, то есть ещё 24 часа прошло. Но здесь я уже понимал, что у меня режим-голод и покорно заснул опять.
Потом я проснулся из-за медсестры, которая делала мне какие-то уколы. Опять просыпаюсь от оповещения о завтраке, но уже в голове получше. А также на моём лице было явно написано, что мне всё это не нравится и что я хочу вернуть контроль над собой. Помогли в этом мужики, которые лежали со мной в одной палате. Они сказали, что нужно «прогнать» медсестру с уколами, и тогда я приду в себя.
В следующий раз, как пришла медсестра, я смог выдавить из себя «уйди» и махнуть рукой. И то это было настолько бессильно, что она даже переспросила.
На четвёртое оповещение о завтраке я проснулся с ясной головой, и у меня уже был режим «не голод» (не буду врать как точно назывался – в общем, мне давали только бульон). Соответственно, по приходу в сознание пришёл лечащий доктор. И, конечно, он спросил, как я и про мой дивный лейкопластырь, на что я ответил:
– Играл в футбол. Несчастный случай.
Это самое лучшее, что я мог придумать в тот момент. Ещё пару дней я полежал там под присмотром, затем приехал мой друг и забрал меня домой.
Наступила реабилитация. Про жизнь, когда встаёшь с кровати и делаешь максимум нужд, я говорить не буду. Скажу только: не чихайте после операции, это больно.
Я шёл на поправку и задумался о снятии швов. Придя к тому урологу, я не застал его на месте, тогда пошёл в хирургическое и попросил снять швы. На что я получил кучу криков, так как у них там была настоящая война из-за этой неразберихи – кто должен что делать и при чём здесь урологи. Уже не помню точно все эти выматывающие переговоры не о чём, а вот итог я помню хорошо. Всё закончилось тем, что тот дед-уролог снимал мне уже заросшие швы и я полностью осознал, что такое покрыться холодным потом.
О том, что я ещё не наработал себе стаж и оплачиваемые больничные, говорить не надо. Поэтому вышел на работу при первой возможности. Мне дали лёгкий труд, в принципе, то, что я и должен был делать – руководить без энтузиазма. А так я закрывал все пробелы и помогал ребятам, если они где-то не успевали или случались форс-мажоры.
Компания развивалась, и появились проекты у поставщиков комплектующих, что открыло для меня новую возможность. Нужно было ездить и контролировать работу, а также вести переговоры с заказчиком и искать новые пути взаимодействия. Все такие компании-поставщики тоже были иностранными.