Вот почему бояться осознанно, выпуская пар при помощи искусства в той или иной его форме, – лучшее из решений. Наверное, поэтому авторы остросюжетной прозы в жизни такие веселые и спокойные. Они отпускают свои страхи и помогают сделать это другим. И если вы читаете эти строки, пришел ваш черед!
«Бойся теней» – не очередная литературная компиляция, собравшая разномастных авторов под одной обложкой. Это результат большой коллективной работы. Участники курса не только рассказали о своих страхах, но и помогли друг другу облачить их в изящную форму в ходе групповых обсуждений и перекрестной вычитки. В творческой среде это называют «взаимоопылением», я же предпочитаю термин «взаимовыручка». Именно благодаря ей сборник получился таким ладным, выверенным и, конечно же, страшным!
Я, как мастер, под контролем которого прошел курс, могу лишь поздравить своих подопечных и похвалить их за профессионализм, с которым они взялись за исполнение задач. Я по-настоящему горжусь результатом! Уверен, многие из этих авторов сумеют добиться ошеломительных успехов на литературном поприще. Но эти истории еще не написаны… Сейчас же я предлагаю вам заглянуть в удивительный калейдоскоп ужасов и полюбоваться той причудливой паутиной, в которую сплелись эти 27 сюжетов!
Страшно-интересного чтения!
⠀
Искренне ваш, Антон Мамон
Александр Белов.
ВЕДЬМИН ПОДАРОК
В окно постучали ровно в полночь. И хотя я была готова к визиту, все же вздрогнула.
Тело сделалось чужим и неподатливым. Не в силах сопротивляться, я встала и прошла через всю комнату туда, где меня ждал он.
Прижав лицо к стеклу, так что нос напоминал свиной пятачок, на меня смотрел мой муж. Бледный, с контрастными темными полукружьями под впалыми глазами.
Очень медленно он поднял руку и помахал, будто приветствуя меня. Движения ломаные, механические. Теперь он напоминал восковую куклу из музея: никаких эмоций, никаких чувств, лишь застывшая гримаса жуткой, неестественной улыбки. Казалось, ему больно улыбаться, настолько мученическим был его вид.
– Уходи, Вадим, – смогла выговорить я, хотя челюсти сводило судорогой. – Тебе здесь не место.
– Ыыы… – натужно промычал он, не размыкая губ и не прекращая улыбаться.
Мне бы уйти, не смотреть, но я так и стояла, не в силах пошевелиться.
Муж, наконец, отлип от окна, немного отступил. Теперь я видела его почти в полный рост. Костюм, так хорошо сидевший на нем совсем недавно, теперь болтался подобно лохмотьям на огородном пугале. Я слишком ярко представила, что под пиджаком и белой рубашкой не человеческое тело, а грубо сколоченная крестовина с насаженной на штырь головой.