Возражение против этого способа как только правдоподобного, но не истинного, состоит в том, что между здоровьем и болезнью нет среднего, а между благом и злом как противоположными родами, под которые подпадают здоровье и болезнь, есть нечто среднее – то, что ни благо, ни зло.
Но здесь следует понимать благо и зло телесные, а не омонимичные. Ибо у них есть средние: например, хорошее и дурное состояние тела (первое – благо, второе – зло) имеют среднее – здоровье. Также красота и безобразие, сила и слабость. Но они не суть роды для рассматриваемого, и средние между ними не суть отрицания крайностей, как в случае блага и зла.
стр. 123b18 Далее, если есть нечто среднее между обоими.
Он говорит, что нужно также исследовать, есть ли нечто среднее как между противоположными родами, так и между противоположными видами, и одинаково ли оно у них. Ибо если не одинаково, а у одних среднее обозначается отрицанием крайностей, а у других – утверждением, то одни не будут подпадать под другие как под роды.
Ибо общепринято, что среднее одинаково относится к обоим, как в случае добродетели и порока, справедливости и несправедливости: в обоих противоположностях среднее обозначается отрицанием крайностей.
Но и здесь может быть возражение: между славой и бесславием среднее обозначается утверждением, как сказано ранее: «Средним я хочу быть в городе». Также среднее зрение – между близорукостью и дальнозоркостью – обозначается утверждением. Подобно и средний слух – между острым и тугим. А у блага и зла, под которые они подпадают как роды, среднее обозначается отрицанием.
стр. 123b23 «Далее, когда роду не противоположно что-либо.
Сказано, что если виду противоположно что-либо, а роду уже нет, то и противоположное данному виду должно находиться в том же роде. К этому он добавляет, что не только противоположные [вещи] должны быть под одним родом, если роду ничего не противоположно, но и то, что между ними, если есть что-то среднее между ними. Ибо в каком роде находятся крайности, то есть противоположности, в том же [роде] и их середина, если, конечно, середина есть смешение противоположностей. Так, под одним родом находятся белое и черное, а также промежуточные между ними цвета, ибо род всех их – цвет. Подобно этому, вкус есть род, когда сладкое и горькое противоположны, а все промежуточные между ними также относятся к этому роду. Таким образом, можно показать, что кривизна не есть род округлого: ибо если выпуклое и вогнутое, будучи противоположностями, подчинены округлому, а среднее между выпуклым и вогнутым (что бы это ни было – прямое или иное) уже не подчинено округлому, то и округлое не будет их родом. Возражение против этого места [рассуждения] таково: в случае нравственных добродетелей избыток и недостаток, будучи противоположными друг другу, подчинены пороку, а добродетели, будучи их серединой, подчинены другому роду – добродетели. Или же [можно сказать], что этим [добродетелям] присуще не только быть серединой, но и быть противоположными обеим крайностям. Например, в случае большого и малого, где одно есть избыток, а другое – недостаток, их середина – равное – находится под тем же родом. То же и с цветом, вкусом или другими подобными [категориями]: если есть избыток и недостаток, то и их середина подчинена тому же роду. Далее, собственно середина как смешение крайностей по необходимости должна быть под тем же родом, что и крайности. Но добродетель не такова в отношении пороков, ибо «середина» здесь говорится омонимично: ведь и в круге серединой называется центр, а в терминах – средний [термин], который подлежит одному и сказывается о другом, или вообще дважды принимаемый в соединении предпосылок. Кроме того, предполагалось, что роду ничего не противоположно; но порок, будучи родом для недостатка и избытка, имеет противоположность – добродетель.