Японские грузчики, обнаружившие поврежденные кипы, позвали Анатолия и, указывая на начавшиеся признаки возгорания, к счастью, не получившие дальнейшего распространения, только цокали языками и крутили головами, явно удивляясь мерзостям их старых «заклятых» друзей, с которыми у Страны восходящего солнца были давние счёты. Справедливости ради, инициатором раздора являлась Япония, ставшая на военные рельсы и мечтавшая покорить всю Юго-Восточную Азию ещё в начале XX века, за что пришлось горько расплачиваться, слишком большим оказался лакомый кусок, проглотить который не удалось даже при всей предприимчивости, мобильности и мощи японской военной машины. Последствия нападения на главную Тихоокеанскую военно-морскую базу в США в Пёрл-Харборе оказались катастрофическими и надолго охладили воинственные порывы самураев, в итоге заставив изменить Конституцию страны и навсегда прекратить агрессивные намерения милитаристских кругов, в которых ещё жили воспоминания о военных правителях страны – сёгунах – и их ярых приверженцах из военного сословия – все тех же самураев. Основным занятием воинствующих военных правителей на протяжении сотен лет являлась война, а император (микадо) был всего лишь формальной фигурой, лишённой реальной власти, которая вновь перешла к нему после революции Мейдзи в конце XIX века, но афтершоки вскоре вновь напомнили о прежних устремлениях. Если раньше из-за закрытости страны междоусобицы между кланами непрерывной нескончаемой чередой вершились внутри страны, то после открытия агрессия направилась на соседние страны – Китай, Корею, Монголию, внутри страны возросшим аппетитам было тесно. Но это совсем другая история, уводящая в иные события не такого уж давнего прошлого.
Такова лишь небольшая часть трудовой деятельности из долгой эксплуатации одного из «старичков бельгийцев» и его экипажа, оставшаяся в памяти. Надо полагать, и оставшиеся четыре близнеца прошли суровую Дальневосточную школу мужества, не уповая на поблажки и районные коэффициенты советской окраины, вместо гораздо более комфортных западноевропейских условий. На пенсию по старости их не отправляли независимо от рабочего стажа, впереди ждала только разделка на металлолом и дальнейшее существование, воплощённое в иные продукты человеческого труда. Впрочем, это обычный путь трудяг-пароходов, которым не было суждено утонуть или сгореть, на человеческом языке: им посчастливилось «умереть в своей постели», исполнив назначенный долг до конца.