Как уже упоминалось, в Дальневосточном пароходстве существовала так называемая система «ротации», которая давала службе кадров дополнительный и очень действенный рычаг воздействия на плавсостав судов компании, хотя, на первый взгляд, социальная справедливость была налицо: поработал на заграничных пароходах – поработай и в каботаже, на судах без выхода за рубежи нашей необъятной родины, береговой линии и островов которой хватило бы на пару дюжин обычных стран. Направленный «на перевоспитание» в каботаж терял в заработной плате примерно половину, с учетом выплачиваемой за время, проведенное за границей, «валюты вместо командировочных», завернутой в шелуху словоблудия, чтобы «никто не догадался». Кадровые работники могли манипулировать таким рычагом по собственному желанию, как им заблагорассудится. Объявился какой-нибудь строптивец со своими требованиями, да еще ссылками на конкретные статьи Устава службы на судах морского флота, – вот для него первым делом и проведут ротацию, и не на какой-то пароходик с ледовым классом, который летом направлен штевнем в Арктику, а зимой и за границу выскакивает. Его ожидает самый настоящий каботажный «броненосец» из славной серии «Амгуэма», из которых самыми известными являются флагман самого холодного института страны (ААНИИ), Института исследовании Арктики и Антарктики, дизель-электроход «Михаил Сомов» и, наверное, сгоревший «Оленек», направлявшийся с экспедицией в Антарктиду. Чтобы прославиться, пришлось, хоть и поневоле, повторить «подвиг» Герострата, спалившего еще в четвертом веке до нашей эры храм богини Артемиды, находившийся в Эфесе. С тех пор его имя стало нарицательным, тесно связанным с любителями прославиться любой ценой, невзирая на жертвы и ценности всемирного наследия.
Наряду с такими «передвижниками» в службе кадров существовала своя «пятая» (точнее будет – «шестая») колонна избранных, на которых не распространялась ротация, они поистине были «неприкасаемыми». Ни в коем случае не путайте с индийской кастой такого же наименования – наша каста являлась полным антиподом индийской, и северные широты, не говоря уже об Арктике, ее не привлекали. Тесное «сотрудничество» с инспекторами кадров гарантировало всамделишнюю неприкасаемость к полярным районам.
Примерно такие мысли приходили в голову старшему помощнику Владимиру Рогулину, когда он получил направление на самый каботажный «броненосец» «Капитан Мышевский». Но делать нечего, и, понурив голову, он направился к новому месту работы. Одно лишь согревало душу: «Обещали замену через рейс, но обещание замены на каботажнике – дело особой важности. Впрочем, посмотрим!» Дело было году в 1980-м или 1981-м – не важно, в каком именно.