А день отдали облакам воображения,
где у Дракона камера слежения.
Забыв у Случая спросить совета,
ума – у Неба и у Солнца – света.
Там, где висело видящее око,
теперь оно прикрыто пудрой кока.
Политикой наполнен дипломата кейс,
в клише и в овертах скривился важный фейс,
блестящие ботинки покрыли аберрации,
а тело предалось экстериоризации.
Портфель с портфолио и с факсимиле
уже от настоящего за тысчи милей.
Мы в прошлом плаваем в коробке из под торы,
а будущее наше-тропинка моджахеда в горы,
и в планах будущих сплошной косяк,
и педофилом вдруг прикинулся моряк.
Мы в будущее смотрим через крест святой прицела.
Надеемся, что должность трубадура ещё цела.
Желающих подняться больше, чем спуститься:
где низы ломают колья о верхов карнизы.
Круговорот низов в природе – есть ротация,
естественный отбор – приём живой еды – мутация.
Верхи – всё для себя,
низы – всё для верхов:
таков порядок у волхвов.
Знать, разделяй верхи-низы масштабом умозрения,
не потерпи народ великого мучения.
Вверху игла-ума, её ломает молодец,
чтобы началом стал его конец,
чтоб цезаря взорвать-закону на потеху,
себя лишив пожизненно успеха.
Так низ морально достигает верха,
где краб цинично оседлает стерха.
Да, не везде произрастает страстный ум,
обычно он в конце тусовки социум.
Но есть места и климаты для дум,
где гласные, согласные с цинизмом,
не позволяют в гонке выжить измам.
И есть места, где человек не выживет,
бог даст, за тем и верим, чтоб: ин год ви траст.
Добраться до ума не всякому уму подсилу.
Васи'лиса нужна, поднявшаяся с илу,
она же – Богородица со шкуркой лягушачьей,
икра-игра в слова —
любимый корм Кащеев и кошачий.
Мать-богородица словами накормила,
дракону отпустив значительную силу.
Слова покорно всем служили,
и в глотке у дракона не тужили.
Едой – закону,
людям – Бедой,
Георгию – Победой.
У слов – права, у человека – голова.
Был человек учёный,
стал хитрианин, законом конченный,
великомученик уто'нченный,
под крест-перо заточенный.
Дракон, наевшись слов,
не убиваемым законом стал,
ибо – из слов,
а не из плоти, не из стали.
По берегу реки в саванне жертвы бродят
хотят живой воды глоток испить,
но к водопою боятся подходить:
в коричневой реке глубоко под водою
пираньи-крокодилы лучших ждут гостей,
таких, чтоб не осталось и костей.
И в человеке звери затаились,