Сова говорила: «Я мудрая очень.
Я много видала и знаю немало».
Когда птичьи стаи пророчили осень,
Сова из чулана, спеша, доставала
Чернила, бумагу, перо и наливку.
А как без наливки в сырую погоду?
А люди ушли, на запоре калитка
До нового лета, до нового года.
А люди вздыхали, что осень надолго:
Депрессии, слякоть, дожди и простуда.
И как ни старались, всё было без толку —
Не верится осенью в сказку и чудо.
Сова торопилась, сова сочиняла, —
Наливка и чай, кардамон и корица —
Упрятав до клюва себя в одеяло
Лоскутного яркого летнего ситца.
А после летела в потерянный город,
Тоскливый и грустный, как ёжик в тумане.
К тому, кто болеет, к тому, кто немолод,
К тому, кто нажил только дырку в кармане.
И сказки летели на крылья совиных,
Смеялись, болтали про то и про это.
И пахли душистой травой и малиной.
И птицам махали: «До скорого лета!»
И солнце вернулось и строило глазки,
Хоть осенью солнце – бродячий кочевник.
Ведь если ты можешь рассказывать сказки,
То ты хоть немного, но всё же волшебник.