Пара драгоценных минут из того времени, что отведено на посещение, прошли в тяжелом молчании. Юноша желал, чтобы за оставшиеся минуты отец очнулся и смог бы с ним поговорить, и молился, чтобы время замедлилось и врач не пришел раньше времени и вообще бы где-нибудь задержался.
И чудо произошло.
Сезонов, словно бы почувствовав присутствие рядом жены и сына, самостоятельно, медленно и тяжело втянул в себя воздух. Покрасневшие веки дрогнули.
Женщина прижала ладонь к губам. Ее глаза заблестели от мгновенно навернувшихся слёз. Она привстала, вместе со стулом придвинулась ближе к кровати и, затаив дыхание, молча ждала. Она даже не стала звать врача.
Женя почувствовал, как его ноги стали ватными и подкосились. Он облегченно вздохнул и едва не упал от охватившего его волнения. Собравшись, он осторожно подошел к кровати и, переглянувшись с мамой, вновь обратил взгляд на отца.
Крылья носа дрогнули, Сезонов тяжело сглотнул. Спустя мгновения он медленно приоткрыл веки. Еще неосмысленный взгляд, не замечавший ничего вокруг, смотрел в никуда. Сухие, потрескавшиеся губы дернулись.
– Валер… – едва слышно произнесла женщина. Женя чуть не ахнул вслух и быстро закрыл рот рукой.
С полминуты все трое молчали. Евгений с матерью молча вглядывались в лицо Сезонова. Тот неподвижно лежал и покрасневшими глазами смотрел в одну точку перед собой. Но, кажется, краем зрения он видел супругу и сына, знал, что они здесь.
– Уезжайте… – вдруг сипло прошелестел Сезонов, не отводя взгляд от двери. Его тихий голос был едва слышен сквозь маску.
Женщина закрыла глаза. По щеке скатилась слеза. Женя дернул бровями, не понимая, что хочет сказать отец, и вопросительно посмотрел на мать. Та не обращала на него внимания, а смотрела на мужа.
– У… езжай.. те. Вдвоем… Спро… си… Гринько… – Сезонов говорил медленно и тихо, каждое слово давалось ему с трудом. Наконец он обратил больные глаза в сторону супруги. – Он… всё зна… ет…
– Валер…
– Слушай… Забирай… Женю… Уезжай…
– Пап!
Женя, испуганный повторяющейся мантрой отца об отъезде куда-то, не выдержал и вскричал, присев на колени перед кроватью и схватив мать за руку. Сезонов медленно перевел глаза в сторону сына. Юношу передернуло. Его испугал не израненный и больной вид родителя, но его взгляд: умоляющий, пронзительный, приказывающий.