И вот, внезапно, тропинка закончилась, и перед нами открылся пляж.
Он был таким, каким я его всегда представляла себе: бескрайним, с песком, мелким, как сахар, и водой, переливающейся всеми оттенками бирюзы и изумруда. Волны, лениво накатывающие на берег, оставляли после себя кружевную пену, которая тут же растворялась, словно и не существовала вовсе.
Мы нашли свободное место под пальмой, чья тень обещала спасительное укрытие от солнца. Я расстелила полотенце и опустилась на песок, чувствуя, как он мягко обнимает моё тело. Даня сел рядом, его лицо было спокойным, но в глазах читалась какая-то странная напряжённость.
– Ах, как хорошо! – улыбнулась я, делая глоток воды из бутылки.
Он пристально посмотрел на меня.
– Да, – ответил он, но в его голосе почему-то не было энтузиазма.
Я закрыла глаза, наслаждаясь тем, как солнце ласкает мою кожу. В этот момент я почувствовала себя счастливой, как никогда раньше.
Но где-то в глубине души, в самом дальнем уголке моего сознания, уже зарождалось чувство тревоги, как ненастная туча, которая медленно, но верно надвигается на солнце.
***
Вечер был уже в самом разгаре, когда мы снова увидели их – Лизу и Михаила. Это случилось на террасе маленького бара, выкрашенного в выцветшие оттенки бирюзы и песка. Тонкие струйки пара поднимались над бокалами с мохито, в баре пахло лаймом, и даже луна казалась здесь чуть больше, чем в других местах, будто склонялась ниже, чтобы подслушать разговоры людей.
Они сидели за соседним столиком, красивые, лёгкие, беззаботные. Лиза – с дымчатыми волосами, которые она кокетливо накручивала на палец, Михаил – с улыбкой, чуть ироничной, чуть усталой, как у человека, успевшего повидать многое, но не потерявшего вкус к новому. Их голоса сливались с шумом моря, в них звучала уверенность, с которой люди бросают игральные кости, точно зная, что выпадет шестёрка.
– Вы впервые в Таиланде? – вдруг спросила меня Лиза, легко перекинувшись через подлокотник кресла.
– Да, – ответила я, улыбаясь.
– Тогда вам повезло, – сказал Михаил. – Это место меняет судьбы людей.
Я почувствовала, как Даня чуть заметно напрягся, резко взглянув на нашего нового знакомого. Он никогда не любил больших заявлений, не верил в изменения, происходящие под воздействием солнца и чужих историй. Для него всё в мире было приземленным, предсказуемым, чётким, словно линии, которые он чертил в своём блокноте, думая о завтрашнем дне. По крайней мере, мне так казалось.