3
Совещание подошло к концу.
По правилу этикета князь Мэруин и княгиня Андромеда первыми поднялись из-за стола. Затем свои места покинули придворные. После обмена любезностями обитатели дворца начали стекаться к выходу из Княжеской Трапезной. Однако один гость не спешил уходить.
Паладин Брутус застыл почти у самых дверей, и придворным, чтобы покинуть зал, приходилось его обходить. Но Брутус не замечал, что доставляет кому-то неудобства. Он сцепил толстые короткие пальцы в замок и полузакрыл глаза. Придворные, проходя мимо Брутуса, поздравляли его с новой должностью. Паладин ничего не отвечал, но при каждом поздравлении его пухлые губы расплывались в улыбке удовлетворения.
Наконец последний гость покинул Княжескую Трапезную. В зале остались только Андромеда, князь Мэруин и паладин Брутус.
– Вы не утомились, ваше превосходительство? – усмехнулась Андромеда, вежливо намекая паладину, что ему пора покинуть зал.
– Я бы сказал нет, Ваше Величество, – ответил паладин Брутус.
Андромеда замерла, ожидая продолжения речи паладина. Однако Брутус снова полузакрыл выпуклые глаза и будто бы забыл про присутствие Андромеды и Мэруина.
– Я бы просто хотел спросить… – вдруг сказал он.
Мэруин задумчиво наклонил голову набок и оперся руками о спинку кресла. Андромеда не сдвинулась с места.
– …когда можно действовать? С чего прикажете начать?
– Поступайте так, как считаете нужным, – благосклонно ответила Андромеда. – Если у вас остались вопросы, вы можете обратиться ко мне… завтра.
– Я бы сказал… – начал было Брутус, но Мэруин оборвал его на полуслове:
– Брутус, княгиня Андромеда утомилась. Сегодня вечером она и так достаточно много сделала для вас и вашего самолюбия. Оставьте ее.
Андромеда уловила неприметное движение: Брутус крепче сжал пальцы. Когда же он заговорил, голос его стал напряженным, будто бы его грудь что-то сдавило:
– Повинуюсь, мой государь.
Брутус сделал неуклюжий полупоклон и покинул Княжескую Трапезную. Грохот тяжелых дубовых дверей эхом разнесся по западному крылу дворца.
Андромеда вздохнула. Она не знала, что для нее хуже – присутствие Брутуса или разговор наедине с Мэруином. Но княгиня чувствовала, что она должна как-то отблагодарить супруга за избавление от паладина. И вообще, сказать ему несколько приятных слов. Ведь так хотел граф Шнайдер…