Тьма сдавливала пространство, превращая каждый шаг в тяжёлое бремя. Лабиринт, кажется, жил своей жизнью, реагируя на Мэлса, как если бы он был не просто человеком, но частью чего-то гораздо более древнего и непостижимого. Каменные волокна, которые когда-то были просто минералом, теперь тянулись, словно мышцы, расширяясь и сжимаясь в ответ на его присутствие. С каждым шагом он ощущал, как лабиринт всё больше заполняет его сознание, сливаясь с его мыслями. Он не мог оторваться от этого. Возвращение назад? Нет, это уже не было выбором. В этом месте, среди тяжелых теней и шёпота в его голове, он знал: он был не просто исследователем. Он был частью этой конструкции. Чем дальше он шёл, тем более отчётливо ощущал этот контакт. На мгновение перед ним возникла картина. Это было изображение – обрывки памяти, отрывочные кадры из другого времени. Голос Гаррета прорезал туман.
– Ты не понимаешь, Мэлс! Ты не понимаешь, что ты здесь делаешь! Это не просто минерал! Это… это вирус! Мы все… мы все заражены! Ты не можешь просто взять его и уйти! Ты не можешь!
Гаррет, тот, кто вел его весь этот путь, и теперь – связанный, беспомощный, его слова лишь эхом отзывались в мрачной пустоте. Мэлс закрыл глаза и снова заглянул в темные углы памяти. Он видел, как Гаррет, с кожей, покрытой синими разводами, был выведен из своего состояния. Его руки скованы в наручниках, он выглядел, как человек, который потерял всё. Мэлс сжал прибор в руках, пытаясь восстановить связь. Всё бесполезно. Сигнал был слишком слаб. Но вдруг, среди тишины, раздался знакомый голос.
– Мэлс! Это Куинси! – голос капитана пробился сквозь шум и треск. Она звучала напряженно, но твёрдо. – Ты меня слышишь? Ответь мне, черт побери! Ты должен вернуться! Мы теряем тебя! Ты… ты не можешь продолжать это, вернись в капсулу! Это приказ!
Мэлс замер. Её слова пронзили его сознание, но вместо того, чтобы вернуть его к реальности, они только усилили его разлад. Возвращение на Еву означало бы конец, конец его исследованию, конец пути, который он так пытался пройти. И в то же время он знал, что капитан не могла ошибаться. Она не могла. Это место было живым, оно менялось с каждым шагом, с каждым вдохом. Его не покидало чувство обманутости. Гаррет не случайно связался с ним по закрытому каналу, утаив свои намерения даже от капитана.