Штаты любили дразнить соседа, выставляя напоказ то голый зад, то руки в кандалах, то тыковку, то маковку, то еще какую ерунду, которой можно было бы пораздражать соседа. На что Советы отвечали флегматичным закатыванием глаз и легким пощелкиваем пальцев то по носу, то по лбу, то по подбородку, а то и по частям нежным и филейным. Отчего Штаты начинали голосить, что их обидели, их унизили, их гордость растоптали, а достоинство варварски попрали, на них зверски напали и они вынуждены защищаться. Никто особо не верил, но и противостоять тоже никто не пробовал.
Когда же Советы отвечали строго зеркально, но без предварительной огласки своих намерений, вой поднимался по всей Земле такой, что слышали даже те, кому не было никакого дела до того, чем там опять державы тешатся. Собственно, никому не было дела до того, как и чем державы развлекаются. Что бы ни делали, лишь бы к остальным со своими уставами не лезли, хотя и такое случалось регулярно и систематично.
Но люди жили. Жили, не особо придавая хоть какое-то значение неизменному противостоянию тех, кому было плевать на всех. Люди проживали свои маленькие жизни – других все равно нет – везде, вне зависимости от того, в какой части света они находились и какую идеологию поддерживали. Или не поддерживали совсем никакой, хотя так не бывает. Всегда есть нечто абстрактное, умозрительное, согласно которому выстроены социальные взаимосвязи и иерархия в конкретно взятом обществе. Другое дело, что не всегда эта идеология направлена на развитие и процветание даже этого отдельно взятого общества, не говоря уже о подходе к остальному миру. Случается такое, что идея жизни как таковая может быть направлена на разрушение жизни? Да, конечно, сколь угодно много. Сплошь и рядом, а главное, это все незаметно до определенного порога – точки невозврата, пройдя которую общество съедает, поглощает, разрушает себя само.
Главное, следует понимать: жизненное значение имеет не то, что и кому раздали в качестве инструментария, а для чего? Но тут как в прекрасной педагогике: истинная цель воспитания должна быть недоступна испытуемому, иначе эта цель никогда не сможет быть достигнута. Конечно, совершенно непонятно, а достигалась ли цель хоть в процессе выведения людей когда-нибудь… Что-то подсказывает, что нет. Но факт остается фактом – мы здесь зачем-то…