– Эх, странный ты, Коля, хочу – не хочу…
– Ты же ведь сам понимаешь, что времена теперь трудные и каждый знающий человек теперь на особом счету.
– Времена всегда одинаковые, – размеренно говорил Борис Алексеевич.
– Скажешь тоже!
– Времена всегда одинаковые – трудные. – Борис Алексеевич оторвался от своих записей и поднял глаза на Николая Петровича, сидевшего за другим столом напротив. – Не бывает легких времен, не бывает.
– Ну да, но не так…
– Сорок лет назад времена были тоже трудные. Очень трудные. Смутные.
– Это да, – соглашался Николай Петрович.
– И тогда ведь даже непонятно было, кто свой, кто чужой, за кого встать, против кого воевать. А теперь все ясно.
– Отчасти ты прав… Только оттого не легче.
– А легче не будет, – уверенно продолжал Борис Алексеевич. – Легче не будет.
– Хм-м…
– На это не надо надеяться, – Борис Алексеевич ясно понимал, что его мысль проста, но неочевидна. – Надо верить и на высшие силы уповать. Но легче не будет.
– А раз легче не будет, значит, такие люди, как ты, Борис Алексеевич, незаменимы в нашем деле.
– Незаменимых нет.
– Ну скажешь тоже! Незаменимых нет, – возмутился Николай Петрович. – Тебя вон поди замени.
– Незаменимых нет, Коля, окромя отца и матери да Всевышнего. Остальное все преходящее.
– Борис Алексеевич, вот ты меня уже полтора года подтягиваешь, а я вот чувствую, что мне еще далеко, ох, как далеко до тебя.
– А тебе зачем до меня?
– Хм-м?
– Тебе, говорю, зачем до меня, Коля? – спокойно спрашивал Борис Алексеевич, снова склонившись над своими бумагами. – Тебе надобно до себя дорасти. До себя дотянуться – и этого будет достаточно.
– Ну да, ну да, – рассеянно соглашался Николай Петрович.
– Нам каждому отведено свое место и своя роль в этом мире, и совершенно негоже пытаться стать кем-то другим. И еще хуже – пытаться занять чье-то чужое место.
– Хм-м?
– А у тебя все получится, – уверенно продолжал Борис Алексеевич, – у тебя все получится. Вот увидишь.
– Тебе легко говорить, – растерянно бубнил Николай.
– Вот увидишь, все получится. И вообще, всему свое время, свое место и свое значение. Все в мире неспроста, Коля. Нет, неспроста. Это судьба. Крест, так сказать.
– Крест?
– Ну да. Знаешь, я когда отца в девятнадцатом году похоронил, хотел было и себе еловый крест сделать. Сразу, так сказать… – Борис Алексеевич замолк на минутку, а потом продолжил: – А потом передумал. И кажется мне теперь, что свой крест я по земле носил, носил, пока в той командировке домой не вернулся.