Почему некоторые самцы становились изгоями или франтами и не хотели заводить самок? Почему появлялось мужеложство? В естественной природе мужеложство появлялось в экстремальных ситуациях, когда особей одного пола становилось значительно больше, чем особей другого пола, то есть, например, самцов в три раза больше, чем самок. Но почему это явление появлялось в вольерах, было совершенно непонятно, потому что и самцов, и самок было практически одинаковое количество.
Почему самки переставали гнездоваться? Почему они бросали свое потомство? В природе такое тоже случается, но, как правило, такое явление сопряжено с экстремальными внешними условиями и опасностью. В случае вольерных экспериментов опасность была полностью исключена, так как не было ни хищников, ни болезней, ни опасности, за исключением собственных сородичей. И тем не менее по мере увеличения численности популяции самки планомерно начинали бросать свое потомство на произвол судьбы, и «уговорить» их заняться семьей и гнездом не представлялось возможным.
Почему? Почему? Почему?
Этих вопросов было слишком много, и ни одного приемлемого ответа, потому что на каждый из таких ответов можно было возразить: «Но ведь мы сделали и предоставили крысам то-то и то-то. Почему они этим не воспользовались? Или воспользовались, но как-то частично, в смысле использования как самого предмета, так и возможности использования данного предмета всей популяцией без исключения».
И вот еще что… Ну кто сказал, что они не воспользовались? Очень даже воспользовались, просто не все и не в том назначении, которое предполагалось исследователями. Джон предполагал, что на каком-то этапе размножение будет взрывным, но он также предполагал, что эти пики стагнируют и дальше размножение крысиной популяции пойдет по плавной кривой вверх. И никогда – вниз. Но получалось… Получалось что получалось, и совсем не по сценарию.
– Кофе? – произнес голос где-то у входа.
– А, Пит, как хорошо, что ты пришел… – продолжил Джон, поднимаясь на скамейку у дальнего вольера.
– Пришел, пришел, – бубнил Пит, проходя внутрь. – Боже, как тут воняет…
– Окна открыты, – посетовал Джон. – Вот смотри…
– Кофе, – перебил Пит.
– Да, спасибо, – поблагодарил Джон и пригласил Пита подняться на скамью у вольера. – Вот смотри. Они опять нервные. Их остается всего ничего, они друг другу не мешают, но все они какие-то нервные. Нервные и пугливые, хотя ничего не происходит. Ну совсем ничего.