Но вот – наконец отчёт готов. Он был изложен на скорую руку – на двух листах. Я понёсся к радисту, подписав вверху листа крикливую пометку «Срочно». Федя-радист молниеносно схватил листы и бросился переправлять текст по нашей говорящей рации. Я почувствовал себя разбитым, выстиранным и не глаженым. Ну не кому было здесь меня погладить! Вот чем отличается наше золото в керне от встречи с возлюбленной. Почему-то очень захотелось поныть и повисеть вниз головой на верёвке, просыхая от слез. Но моё настроение никто не оценил. Я, захватив на кухне остывший ужин в железной миске, одиноко побрёл, как пилигрим, в свою палатку – в свой брезентовый родовой замок без удобств, распахнутый всем ветрам и насекомым. Это был мой родной, безалаберный дом без окон и дверей, продуваемый нахальными сквозняками.
Я нырнул в свой выцветший брезентовый уют, где среди спальников, рюкзаков, мешочков с пробами, образцами пород и редкими брызгами лучей камчатского солнца располагалось моё спальное ложе, напоминающее нары, прикрытые пожелтевшим хвойным лапником. Потрогав для верности остывшую печку, я с ходу бухнулся на нары, закрыл глаза, и усталость поплыла по ниточкам моего бренного тела. И вдруг меня осенила мысль, что это открытие и есть масштабированное измерение – нашей сути, нашего бытия. Вот она резонансная кривая моей судьбы, работы, жизни. Это то, чего ты стоишь? Ради чего живёшь. Вот она – восходящая амплитуда твоей деятельности. Надо ждать умопомрачительных поворотов в своей судьбе.
Да, ты вымотался, устал. Пустяк. Не задирай нос. Надо ещё перебрать пятиэтажки – записи с маршрутов, паспорта опробования проверить. Нанести точки исследования на карту, привязать полученные данные – и порадоваться за результаты. И с чувством удовлетворения бухнуться в осиротелый влажный спальник, чтобы уснуть провальным сном до утренней, задорной улыбки незаходящего солнца и увидеть воочию живые сны про вечную любовь!
А утром тебя извергнет из спальника громогласный зов радиста! Рация взорвалась! Контора на ушах! Шеф рвёт и мечет! Наше открытие взбудоражило человечество. Корифеи геологи вцепились в мозги. Прогнозы посыпались, как из ушата. Полетели запросы из управления. Учёные засуетились. Все требовали доказательств, расширенной детализации, подсчёта запасов. Мир зашевелился и взбудоражил эфир.