1.
Когда она пришла домой с прогулки, ей сразу показалось, что чего-то не хватает. В бабушкиной квартире, которая всегда казалась ей довольно просторной, поскольку легко вмещала в себя ее, брата, бабушку и отца, все же никогда не было окончательно просторно: там обычно было не протолкнуться. От суеты бабушкиной места было мало, а от ее озабоченного квохтания все время шел такой легкий шум.
Бабушка была почему-то похожа на этих наседок у тети Лели в деревне. Немного тесно было еще от какой-то постоянной деятельности, в которой находились бабушка и отец, то вместе, то порознь.
Бабушка не могла быть не занятым человеком, она была заслуженной учительницей страны и настоящим всесоюзно признанным ботаником. Правда, брата любить больше, чем ее, звание ей не мешало.
Они с братом, конечно, в основном, бегали по двору. Зачем было вжимать себя в рамки взрослой жизни и все время фланировать по квартире по маршруту «комната-кухня-кухня-комната», как это делала бабушка то по каким-то хозяйственным общим делам, то по делам, конкретно связанным с обедом? Бабушка была дома. Почти все время. Лето. На лето они к ней и приезжали.
Они прибегали со двора тогда, когда их звали есть. Отчего-то стало тише в квартире, и она подумала: что это? Точно кто-то уехал на время или будто отодвинули какую-то мебель в сторону, как для помывки полов. Бабушка была где-то в глубине квартиры, на кухне что ли. Но пока она сама не убедилась, собственными глазами в том, что случилось, пока не поверила шепоту своего детского чутья, ей вспомнился прошлогодний петух.
2.
В то лето, как обычно, было в квартире не протолкнуться, что-то мешало – мебель, коварные привычки кота, охотившегося за ногами, угрюмость отца, а не только бабушкина говорливая суета. А ей хотелось в нас обоих за лето как-то внедрить свои привычки, свой жизненный уклад. Ее уклад уж точно казался ей посерьезнее того, что у золовки в Питере, куда она редко ездила, и на весь год ей оттого и хотелось внедрить в нас свое ощущение жизни.
С отцом они иногда крепко спорили, я старалась тогда этого не замечать, это Сашка все любил запоминать. Куда она его укусила, так что он ее двинул об кованный угол сундука, и потом все лицо посинело – это все Сашкины истории. Я этого не видела и, честно говоря, даже и не помнила бы, если бы Сашка мне свирепо и подробно потом не рассказывал про это раз шесть.