Дэхонг Морео аккуратно спустился на бетон. Дверца кабины открылась наверх, выпуская меня. Дальше только пешком. За куполом мир дикарей. Их мало, но они есть. Я знаю. Один точно.
Но если он не там?
Тогда я поймаю всех его родных и знакомых, пока он не придёт ко мне. Я знаю, они живут кучками. Я найду их всех и всех приведу в институт на разбор. Они это заслужили, бездушные животные. Они ответят за отца.
Я вышла из купола. Мой пропуск позволял открыть мне внешнюю дверь. Меня окружила безграничная пустошь с чёрной выжженной землёй и знойное солнце, съедающее остатки озонового слоя Земли. Вероятность одиночного выживания в данной локации равна двум процентам. Он точно не один.
Роботами–разведчиками были зафиксированы тепловые аномалии в тридцати четырёх километрах от купола. Нужно проверить данную область. Хотя за пределами купола все должны были умереть от радиации или от безумия.
Я вступила на мёртвую землю. Осколки былой цивилизации всё же остались, они врослись в ядовитую пустошь. Чёрные скелеты зданий, из которых торчала лысая арматура, гудели от запертого в них ветра. На земле местами был расплавлен до стекла песок, отражающий серое облако пыли вместо синего неба.
Глаза привыкали к свету без купола и оседающим парам газа. Чем дальше я уходила, тем становилось тише. Уверенность, что тут ещё остался кто–то в живых меркла с каждым пройденным километром.
Но я не вернусь в купол, пока не найду их убежище. И шорохи возвращали мою уверенность. Крысы? Нет. Полулюди. Двухпроцентные, провинившиеся и оказавшиеся за куполом. В городе нет места нарушителям, их не заключают в тюрьмы как двести лет назад. Их родственники подписывают согласие на разбор, а если повезло остаться без родственников, то двухпроцентных выгоняют за купол. Но таких рано или поздно привозят обратно, вытаскивают их мёртвый мозг и продают тело тем, кто не может позволить себе новое.
Возникло желание побыстрее убраться с этой пост апокалиптической местности. Но взгляд привлёк озирающийся по сторонам синт второго поколения. Он заходил в подъезд трёхэтажного полуразрушенного бетонного дома. Слишком подозрительно для бездумной машины устаревшей технологии. Таких создавали для уборки и услужения людям еще семьдесят лет назад. Удивительно, что эта технология ещё сохранилась.