– Вашу мать, – проворчал я, и Данте вздохнул.
– Что? – прошептала Морина.
– Нельзя смешивать союзников, – объяснил я зловещим голосом.
– Предполагалось, что никто не узнает. – Она пожала плечами. – Всего лишь небольшая плата за то, чтобы один фургончик с едой оставался открытым.
– Полагаю, они тебя уважают, – сказал я, обдумывая дальнейшие действия.
– Конечно. Они делают это, потому что я старая. У меня есть сила. А еще я злее Мо. Я отрублю руку…
– Бабушка!
– Боже, дитя. Это всего лишь рука! – Данте усмехнулся, а я посмотрел на Мо. Ей было не до смеха. Голубые глаза стали настолько огромными, что я понял: она не создана для управления моим районом. Она была не похожа на женщин из мафии. Молодая, любящая жизнь особа, которая явно не приветствовала насилие. – В любом случае, – продолжала Марибель, – после моей смерти она попадет в программу по защите свидетелей, умрет или…
Тишина затянулась, но я не спешил, а ждал, пока Марибель озвучит свою просьбу. Дискомфорт и отсутствие звука казались привычными. Так получалось лучше понять себя, всерьез обдумать свои намерения и степень их важности.
– Ты мог бы на время выдать ее за одного из своих главарей. Так она упрочит свое положение, а враги будут бояться причинить ей вред.
– Ты шутишь? – возмутилась Морина и резко встала. Затем прокричала: – Бабушка, это ведь шутка?!
– Ой, да всего лишь на пару лет. И такой вариант спасет тебе жизнь, – ответила Марибель.
Пока никто из них окончательно не закипел, я поднял руки.
– Не стану ставить своих людей в такого рода положение. – Я покачал головой. Вариант с женитьбой даже не рассматривался.
– Какое такое положение? – настаивала Морина, ей не терпелось выплеснуть на кого-нибудь свой гнев.
– Piccola ragazza, не надо, – я не совладал с гневом, и мой голос прорезал воздух. – Я спасаю тебя от брака по расчету.
Вместо того чтобы поежиться, она зарычала, подняв подбородок.
– Твои мужчины будут счастливы заполучить меня.
Я обвел взглядом ее тело.
– Они предпочитают женщин, а не девочек. Для большинства из них ты слишком молода.
Она раскрыла рот от шока. Затем шагнула ко мне, будто готовясь влепить пощечину. И я понял, что хочу этого. Предполагалось, что ее гнев лишь разозлит меня, но вышло иначе. Мое желание к ней не угасало.
С минуту мы смотрели друг на друга, потом она покачала головой, отошла к окну и выглянула наружу.