– Ещё раз благодарю за угощение, внучка. – сказал старый Вайчамди, когда с трапезой было покончено.
– Да что ты, мапа. – засмущалась от новой похвалы Аленушка.
Внучка собрала миски и, как летний ветерок, умчалась в дом. Вернулась девочка спустя мгновение, держа в руке кружку с ароматно пахнущим отваром из листьев малины и дальневосточного лимонника. Вручив старому охотнику кружку, Аленушка снова юркнула в дом и стала наводить в нём порядок. Она быстренько подмела пол, перемыла посуду, застелила кровати. Затем Аленушка принялась переодеваться в рабочую одежду. С тех пор как началась война, все ребята ходили на колхозное поле помогать взрослым. Для работы Аленушка надела плотные тёмные штаны, накинула на тело светлую безрукавку кандял8, опоясалась кожаным ремнём. Волосы Аленушка заплела в косу и подвязала синей лентой. В таком виде внучка предстала перед дедушкой.
– Мапа Вайчамди, я собираюсь идти на поле работать, смотри, так идти можно? – спросила Аленушка, выйдя из дома.
Вайчамди окинул внучку строгим взглядом и кивнул.
– Ступай, Чуиктэ, ступай, милая, помогай.
Чуиктэ означает «брусника», так старый охотник ласково называл внучку за её румяные красные щёчки на светлой, светлее, чем у остальных жителей деревни, коже.
– До вечера.
Ласково улыбнувшись, Аленушка поцеловала дедушку в щеку и побежала к калитке. Остановившись у калитки, она потрепала по голове старого, такого же старого, как и его хозяин, рыжего пса и вышла со двора. Вайчамди смотрел, за тем как удаляется силуэт родной души, и не мог нарадоваться. Он гордился тем, какая у него растёт внучка: и старших уважает, и другим помогает, хороший человек из неё выйдет. От этих светлых мыслей нога у старого охотника совсем перестала болеть. Допив вкусный отвар, он подумал: «Негоже прохлаждаться, пока другие делом заняты». Решив так, охотник встал и сходил в сарай, вернувшись оттуда с охапкой заранее заготовленных прутьев тальника. Вновь усевшись на скамейку, Вайчамди принялся за дело. С тех пор, как старая травма ноги стала все чаще давать о себе знать, Вайчамди почти перестал ходить на охоту, найдя себе занятие в плетении корзин для нужд деревенских жителей. И так хорошо у него это получалось, что слава о его корзинах разлетелась по всей округе. Ещё до войны приезжали к нему искусствоведы из города и взяли несколько из его поделок для музея народных промыслов Приамурья. Но сейчас об искусстве думать было некогда, война, хоть и шедшая далеко, давала о себе знать, почти все мужчины деревни ушли на фронт, остались только старики да подростки. Которые как могли помогали фронту. Вот и Вайчамди, изготавливая корзины, тоже помогал, их потом отвозили в город, а там использовали по назначению.