Парень, проходящий мимо его комнаты, дернулся от неожиданности, прижался спиной к противоположной стене и инстинктивно потянул руки наверх, прикрывая ими лицо. Уилл понял, что своими резкими движениями напугал его, расслабил плечи и чуть ссутулился, отпустив ручку двери. Выданная футболка неприятно прилипла к мокрой спине, вода с волос капала на шею, а сквозняк в коридоре, охлаждающий влагу на теле, заставил поёжиться. Парень убрал руки от лица и глубоко выдохнул от облегчения, приняв более спокойную позу, но всё ещё оставался настороженным.
– Испугался, что ты меня сейчас ударишь ни за что, – пояснил он без какого-либо смущения.
Своим внешним видом он напоминал ему оленёнка. Небольшой и довольно щуплый, слишком миловидный, рыжеватые непослушные волосы торчали во все стороны, а светло-карие глаза очень большие и напуганные. Под правым глазом внушительная ссадина и налившийся вокруг синяк, а на шее потемневшая отметина чьего-то ботинка. Уилл осмотрел его с ног до головы, отметил помимо собственного запаха его тела ещё и целый набор промышленных ароматов. Из большого города или пригорода, но если судить по одежде, то из среднего класса.
Не выдержав длительного осмотра, незнакомец сглотнул и протянул руку для рукопожатия.
– Рон. Маккейн.
Рукопожатие у него на удивление крепкое.
– Уильям Лидделл.
[Рон]
Он был чем-то похож на тех задир из школы, которые мешали его спокойному существованию. Плечи широкие, рост вполне высокий, сам хмурый и молчаливый. Всё ещё темные от влаги волосы падали ему на глаза, пока он допивал горячий чай из кружки на общей просторной кухне. Рон сидел напротив, бесцеремонно разглядывая его, склонив голову, и морщился, не представляя, как вообще можно с таким удовольствием пить что-то горячее. Несмотря на такую яркую ассоциацию с типичным драчуном, он не оказался опасным или грубым. Наоборот, потерянным и расстроенным, словно брошенный на обочине щенок. Интересно, что будет, если прямо сейчас положить ему руку на голову и потрепать? Огрызнётся или начнёт скулить?
Ссадина под глазом неприятно болела, напоминая о себе, стягивала кожу, от чего было неприятно улыбаться. Рон поморщился правым глазом и потёр припухшую щёку, на которой всё ещё осталась мазь, которую ему бережно втирала приятная молодая женщина, которая оказалась местным врачом.