Рон тихонечко прошел на кухню и сел напротив. Выглядел он ещё хуже, чем пару часов назад: глаза покраснели, губы обкусаны. Совсем потерялся в тревогах и сомнениях. Его было по-настоящему жалко. Вряд ли он сделал что-то, чтобы заслужить нечто подобное. Уилл поджал губы и отставил от себя тарелку с хлебом. Хотя он и был физически голоден, кусок в горло больше не лез.
– Какая разница между часовыми поясами?
– Восемь часов, – тихо ответил Рон, буравя взглядом стол. Он сжал собственные плечи и опустил голову, пытаясь унять подступающую дрожь. Близился вечер, а значит, там только занимался рассвет. Прошла целая ночь, и Рон не знал, что произошло за это время.
Произойти действительно могло действительно что угодно. Возможно, что-то произошло и в Нью-Йорке.
Уилл тряхнул головой и убрал волосы от лица. Нет, там всё хорошо. Рав ничего не угрожает, а если какой-нибудь Жнец решит пялиться в окна его квартиры, то неравнодушные соседи вполне могут вызвать полицию.
Ожидание было мучительным. Если бы он мог, то попробовал бы вздремнуть, чтобы ускорить время, или, будь у него телефон, залип в экран на несколько часов не отрываясь. Рон продолжал сидеть напротив, тихий и напряженный, словно натянутая струна. Его было страшно как-то побеспокоить, вдруг надорвется, сделает что-то не то.
Стоит держать в голове, что перед ним тот, кто просто так может создать огонь.
Прошло ещё около часа. Рон бесцельно листал ленту в телефоне, положив его на стол, ни во что не вчитываясь и всматриваясь. Уилл тоже смотрел в его экран, но даже не пытался сфокусировать зрение, и следил за быстро меняющимися яркими картинками. Дверь в кухню открылась, и к ним вошла высокая девушка их возраста. Внешность у неё запоминающаяся: удлиненный темный маллет, очень светлые глаза, разрез на одной брови, почти у переносицы, и пирсинг на другой. Такую яркую внешность стереть из памяти будет тяжело, даже если учесть, что людей он запоминает по запаху.
– Ну и кто из вас кто? – спросила она. Уилл представил сначала себя, потом Рона. Она кивнула. – Я Нинке. Моё полное имя, конечно, Катарина, но сокращённое мне нравится больше. Значит, тебя, – она развернулась корпусом к Уиллу, – я потом должна буду кидать в Нью-Йорк.
– Если хочешь, то могу тебе или платить, или что-то приносить.