Зачем я сюда вернулся? Чего мне не хватало на Западе среди узкого круга уехавших и всеми силами пытающихся приспособиться в США стажёров, пока ещё не эмигрантов? Молодые историки стран Восточного Блока… Да, мы, русские, конечно, дерьмо, зато украинцы, белорусы, грузины, прибалты – вот это настоящие народы! вся их история, правда, опять-таки была написана русскими, да и народов-то самих сейчас бы, того и гляди, не было чисто физически, но ведь это не повод уважать Россию, напротив. Нам только дай волю, и мы такое вам покажем! Теперь-то мы знаем, кто нам мешал национальную историю творить на иностранные деньги.
Как это всё было противно. Оказалось, что у меня есть принципы. Вот уж о чём и не подозревал. Пришлось уйти из профессии. Но я мечтал писать, понимаете ли. Открывать людям глаза. И в результате стал репортёром. Между прочим, я стал американским репортёром, и это была хорошая школа.
Что я хотел найти на родине? Да всё. Я думал, что теперь я много чего умею, никакое издание периодической печати не откажется от услуг такого замечательного парня. Я хотел денег и славы, думал заняться литературой и философией, чтобы отличаться от соотечественников, которых объединяет между собой единственно всезнайство и самодовольство, эта ещё Чеховым описанная всепобеждающая ограниченность несостоявшихся Остапов Бендеров. Я хотел любви, а не добрых отношений с моей гёрлфрендой. Я хотел найти друзей, а не сослуживцев.
И – что мне удалось? Почти сразу же мне пришлось ориентироваться на деньги. Пишу только колонки и репортажи. Думал, что встретил большую любовь – оказалось, увёл жену у богатого мудрого человека. Сама она теперь время от времени сожалеет о бывшем муже и своём неразумном молодом поведении.
Любовь – это когда отдаёшь и не требуешь ничего взамен, тебе приятно отдавать всё любимому человеку. Отдавать-то мне приятно, однако я, как оказалось, очень даже многое хочу получить взамен.
Мы пытались разговаривать с Ирой об этом. Она, похоже, искренне не понимает, чего я от неё хочу, – ведь жена изредка готовит пищу, пользуется стиральной машинкой-автоматом и гладит мне рубашки, убирается в квартире… Ира прилично зарабатывает в нашем агентстве и не берёт у меня денег на свои развлечения. Что ещё может быть нужно мужчине?
Оказывается, много чего нужно. Тепло и готовность отдавать не фиксируются в словах, они есть или их нет в интонациях… Время от времени я вечерами наблюдал её недовольный вид. А теперь её уже не надо уговаривать ходить на презентации, шляется сама хлебом не корми, и вечера я часто провожу один. Мужики какие-то ей звонят и не представляются, когда я беру трубку. Вот она, моя счастливая семейная жизнь.