В их отношениях хватало острых углов. Внешне это выглядело так, будто Ирина особо не дорожила их семейной гармонией и не щадила немалое харинское самолюбие, хотя и никогда не была груба с ним. Но это, в конце концов, и укрепляло их связь: другие подруги Георгия, по его мнению, уж слишком хотели сочетаться с ним законным браком, что выражалось в существенном градусе женской лести. При расставании Харина с ними перегретая лесть обычно превращалось в хамство.
Их союзу помог несчастный случай. Супруг Ирины, ночуя в деревенском доме, забыл открыть заслонку в печке и погиб, отравившись угарным газом.
В процессе регистрации брака Георгия и Ирины выяснилось, что Харин стал её уже третьим мужем. Ни родственников, ни друзей из её родного Петербурга на свадьбе не было, были только её здешние подруги. На всякий случай Георгий подготовил жёсткий брачный контракт – при разводе жена не могла претендовать на его имущество, движимое и недвижимое. Она пожала плечами и легко его подписала. Харин подумал часа два и решил, что Ирина его любит.
2.
Город N, в котором родился и вырос Георгий Харин, был крупным городом. Как и большинство провинциальных столиц, он производил обманчивое впечатление простоты: казалось, что вся жизнь происходит вокруг губернатора и мэра, которому губернатор покровительствовал. Был крупный бизнес, который спонсировал социальную политику губернатора, был бизнес поменьше, который помогал градоначальнику; бизнесмены, политические люди и выдающиеся представители спорта и культуры периодически встречались с тем или другим и договаривались, как сделать жизнь в городе N ещё лучше. В результате дома и гаражи строились, дороги асфальтировались, спортивные представители города N получали разнообразные медали на российской и мировой арене, зарплаты бюджетников и торгово–промышленного пролетариата росли… периодически то отставая, то догоняя рост цен. О непрерывном увеличении благосостояния N–ских капиталистических трудящихся оповещали газеты и телевидение, увязывая улучшение жизни с деятельностью городского бомонда. Впрочем, когда жизнь местных обывателей в результате забот многочисленных благодетелей всё–таки становилась хуже, то с деятельностью N–ских начальников ухудшение странным образом не увязывалось; в крайнем случае пресса сообщала о негодяях, поселившихся в городе Москве, но эта некоторая алогичность гражданами замечалась нечасто. Больше половины жителей города N местные газеты читала не чаще раза в месяц, да и телепередачи про свою жизнь старалась не смотреть, но бомонд об этом предпочитал не знать. А если порядочные люди чего–то не знают, так этого на самом деле и нет вовсе. И не было никогда.